– Да ради бога, – если они думали, что пацан испугается, то просчитались, – куда бы вы меня не отправили, хуже чем в вашем гадюшнике не будет нигде. Кто бы мог подумать, администрация на стороне бандитов и воров, – Мишка покачал головой.
– Сейчас придет милиция, – женщина шипела гадюкой, – посмотрим как ты запоешь.
Милиция себя ждать не заставила. Правда помимо служивого в кабинет зашел еще и пожилой дядечка. Проходя мимо пацана, он незаметно тому подмигнул. У Мишки настроение сразу пошло вверх. Директор смотрел на пожилого удивленно.
– Степан Иванович? Вы же на девятое мая собирались к нам прийти, на день памяти.
– Да я как-то не уверен теперь, что стоит приходить к вам. Вы статейку читали?
– Какую еще…? – Директор осекся. Милиционер вытащил из своей папки газетный лист и положил его на стол. Директор склонился над газетой, женщина смотрела ему через плечо.
– Это…, это ложь!
– Ложь говорите, – ветеран повернулся к пацану, – Мишаня, можешь снять рубашку?
Парень пожал плечами и стащил с себя верхнюю одежду, оставшись в одних лишь шортах. Директор смотрел огромными глазами, у женщины дрожали губы.
– Это я уже отъелся, – подросток попытался ущипнуть себя за живот, – видали, почти получилось!
– Но мы же не знали, – женщина выглядела откровенно жалко, – мы думали обычные игры подростков. Мальчишки же всегда дерутся…
– В райкоме уже знают, – офицер смотрел с напором, – первый секретарь очень недоволен. У нас есть вариант урегулирования. Степан Иванович готов усыновить парня. Заявление уже подписано, есть виза первого. – На стол легла еще одна бумага, – ваше мнение, товарищ директор?
– Мы согласны конечно. Однако оформление займет несколько дней, а как…?
– Думаю Степан Иванович заберет своего сына домой немедленно. Так, Иваныч?
– Конечно. – Ветеран посмотрел на парня. Тот неуверенно кивнул, – ну тогда мы пошли. Счастливо оставаться.
* * *
Они отошли от детского дома на квартал. В тенистом сквере мастер присел на лавку и похлопал рукой рядом с собой.
– Давай отдохнем немного. Набегался я сегодня, протез проклятый всю ногу стер. Сейчас отдохну чутка и пойдем до дому. Ты сам-то как малой? – Иваныч посмотрел на паренька. У того дрожали губы. Мужчина обнял его за плечи, прижал к себе. Мишка дрожал, напряжение дня выходило со слезами, – поплачь малец, выпусти боль наружу. Теперь все будет хорошо, я тебя в обиду не дам, не бойся.
– Почему? – Пацан утер слезы кулаком и посмотрел на пожилого мужчину.
