— Нет, дорогая. Лучше я останусь, — одной рукой удерживая ей запястья, второй я схватил ее за горло. — Я пытался объяснить тебе иерархию стаи, но с меня хватит. Поэтому я тебе покажу.
Наконец, в воздухе почувствовались ноты страха, сделавшие аромат ее возбуждения еще более пьянящим. Как бы Катриана ни отрицала, я ее привлекал. Гены сделали нас совместимыми. Волчица в ней жаждала моего волка точно так же, как он жаждал ее.
Она открыла рот, вероятно, чтобы заспорить, но я заставил ее замолчать поцелуем.
Не медленным и нежным, а жестким и властным, требовавшим полного подчинения. Сначала Катриана сопротивлялась, но вскоре ее протесты сменились стоном, безмерно обрадовавшим моего внутреннего зверя.
«Вот так, котенок. Прими меня»
Она осторожно соприкоснулась со мной языками, лаская меня с исконно женской нежностью. Исследуя. Ища. Я не мешал ей, позволив немного меня попробовать, прежде чем взял контроль в свои руки и задал ритм.
Между ног Катрианы просочилось больше смазки, намочившей мое белье и раздразнившей член, призывая его к ответу.
Жар охватил все мое существо, требуя разжечь огонь, способный вознести меня до новых невиданных высот.
Эта женщина принадлежала мне.
Я хотел укусить ее.
Разорвать на клочки.
Пронзить.
Гнездиться с ней.
Разбить ее и собрать воедино.
Протиснув руку между телами, я проклял разделявшую нас ткань и чуть не сорвал ее с себя.
Катриана прижималась грудями к моему торсу и дарила блаженство. Жесткие маленькие соски молили о моем рте, языке и зубах. Поддавшись инстинкту, я провел губами по ее шее, запечатлевая в памяти кремовую кожу.
«Сколько цветов», — подумал я, подмечая на ней замысловатые узоры.
Я решил вскоре потребовать, чтобы Катриана рассказала мне историю появления каждой татуировки.
Но сегодня я хотел исследовать каждый сантиметр ее тела языком.
Она вздрогнула, когда я впился ртом в ее твердый сосок, зубами задевая нежную плоть. Пускай я выпустил ее запястья и горло, но внимательно следил, не назрел ли бунт. Разомкнув губы, Катриана застонала, мотая головой из-за внутреннего конфликта, разыгравшегося между ее разумом и телом.
Я знал, каков будет финал.
Неспроста мы были животными.
Нас вели волки и инстинкты, а не человеческая склонность к переосмыслению.
Катриана вцепилась в подушки под своей головой, и из ее горла вырвался сдавленный вскрик. О, у моей омеги был боевой дух. Надо отдать ей должное. Она сопротивлялась до последнего.
— Тебе не победить, — предупредил я, снова спускаясь к своему истинному призу. — Ты стала моей в ту же минуту, как приблизилась к нашему грузовику, котенок. Моя территория, мои правила. Раз я тебя хочу, значит, получу. Как. Только. Пожелаю.
