Спасибо Вам, Промысел Вы Божий, спасибочко. Лучше и составить нельзя, как Вы наметили: «Пеньки», «Старуха», «Свечка», «Свет Разума», «Блаженные», «Сила», «Жел<езный> Дед»… Может быть еще — «В ударном порядке»? Тут — хозяйственный разгром и оплевание труда, священного в хозяйств<енной> деят<ельности> человека, плачь — и равнодушная природа красою вечною сияет. Я люблю этот очерк, слезы лил — писал. Но трудный ритм — ударный, тревожный, и в этой спешке — скорбный. Для перевода — великая трудность. Тут — бесы хозяйствуют, над душой измываются, загнали хозяина... Все убито, до расстрела жеребенка на глазах матки — все зацеплено, в ударном порядке. Надо бы: да ведают «хозяева», что их ожидает. Как притча. Подумать, что от сего спасена — пока — Европа. Не в равной степени, и не вся. Адр<ес> Б<артель>са я не знаю и как его имячко святое-издательское. При случае — напишу.
Жажду «Религ<иозный> см<ысл> философии». [59] Кирилла 3<айцева> я не могу читать, вопче: скверный фиксатуар (5 к<опеек> баночка), в оклейке сусальной с розовым (через 2 минуты после помазки воняет ки-сло, с дохлятиной). Этот акафист написал, свез к Бунину ну и... издалось. Вы его сплюснули вдрызг (не верится — так о Пушкине!) Ужли?! Да, Гор-кин! воистину. А Ваша «эпиграмма»-экспромт — не в бровь, а... в кровь! Кипит в Вас ключом, а я радуюсь: знаю, работаете хорошо, в удовольствие. Хочу одолеть судьбу (или, вернее, применить), — посему мой след<ующий> заход кончается цыфирью... 991 (а зачем — первые?) Ну, для полноты скажу: 164991. По дружбе принимаю Вас в 1/10 (без всяк<их> обязат<ельств> — для Вас!) (сам — тоже 1/10), а остальное — сбор всех частей. Апофеоз — 26 III. И еще есть у меня «свистик» на лошадок на 17 IV. Участвую в 1/4, в кот<орую> вписал Ваше имячко, в уме, поп-Алам. Хотя все это — что удочку в ванну закидывать, но...! Выиграла же моя старушка на адр<есный> билет 40 т<ысяч>! Ничего другого не остается.
Мне горько, что бедн<ая> Саndereіа под угрозой лишения заработка. Она достойна лучшего. Я очень прошу Бартельса: если перевод, по Вашему мнению, слабоват (ее переводить, вообще, нельзя) и он не отважится издавать, пусть вернет С<аndereіа>, но не передает, почему. Я не могу. Пока пусть она устраивает. Иначе я сон утрачу. Я знаю, как она меня любит, — и сколько она потрудилась над моими книгами. Я ей нед<ели> 3 напис<ал> — не могу принять ее жертвы (она отказыв<алась> от перев<ода> и возвращала мне свободу), и она уступила: «ну, хорошо... я буду еще, скажем 1/2 года хлопотать». Дорогой друг, я не смею, не смею: я не в силах буду тогда хоть строчку написать ей. Пока подождем, что время скажет. Долж<ен> предупредить Вас: она переводила с основной рукописи (я для печати посжал последние 2/3). А 1) 1/3 — почти тождественна.
