Сейчас же он должен скорее добраться до Питербурха, явиться к отцу, упасть к нему в ноги. Никита ужасно устал от смертельного риска, тяжёлой, скудной жизни в лесу, постоянных лишений. Их погибший главарь – тот самый Серый из Смоленска – был скуп, резок и безжалостен. Тех, кто хотел уйти из шайки, два раза переспрашивал: «Не передумал ли?», а когда человек отвечал отрицательно – Серый выхватывал из-за пазухи острейший, собственноручно заточенный ножик. Был их главарь необычайно ловок и быстр, даром что смотрелся тише воды, ниже травы… Валилось безжизненное тело на утоптанную траву, из яремной вены хлестала кровь. После второго такого случая охотников открыто покинуть шайку больше не находилось. А вот нашёлся один, который выдал их на допросах, и началась за ними охота, жестокая и беспощадная.
Никита шёл быстро, запыхавшись, даром, что день выдался прохладный. Кажется, погони не предвиделось – он решил сойти с дороги и немного отдохнуть. Раздвинул кусты, нашёл местечко посуше – здесь, в подмосковных лесах, да ещё и осенью это было нелегко.
С собою у него имелся кусок чёрного хлеба да тряпица с солью, вот и весь запас. Деньги надо было хранить – куда там роскошествовать! Но, прежде чем приняться за еду, Никита ещё раз огляделся – никого! – ощупал спереди собственные штаны. Нашарив небольшой потайной кармашек, он запустил в него руку: там хранились сокровища, расстаться с которыми он не согласился бы ни за что на свете! Он специально устроил карман для них не на груди или на шее: боялся, случись с ним болезнь или рана – впадёт он в беспамятство, а кто-нибудь обшарит одежду, да найдёт спрятанное… А вот в нестиранные портки лезть, авось, побрезгуют! Хотя и это было рискованно, но… Не брать с собою своё сокровище, оставить где-то закопанным он всё равно не мог.
Никита вытащил на свет Божий заветный свёрток… С тех пор, как драгоценности попали к нему в руки, он так и не мог привыкнуть к их красоте – развернул запачканную тряпицу и ахнул! Идеально огранённые, благородного тускло-зелёного цвета камни так и заиграли на слабом осеннем солнце. Камешков было три; и за каждый из них Никита перерезал бы глотку любому встречному, буде тот захотел бы их отобрать!
Тогда, в Смоленске, они напали на зажиточный дом, хозяева которого были в отъезде. Добыча оказалась недурна; да ещё тогда Никите Рагозину и улыбнулось невиданное счастье. Он не помнил, почему зашёл в маленькую спальню наверху, пока его сотоварищи запихивали в мешок столовое серебро, меховые накидки да побрякушки хозяйской жены…
