Только Андрей хотел ответить, что всё хорошо, как вдруг висок его точно пронзила раскалённая игла, а перед глазами вспыхнули разноцветные огоньки…
Он чувствовал, как кто-то уложил его на койку. Чудинов всё разговаривал в бреду, его бормотание стало казаться громким, назойливым, било и било по голове, будто пудовым молотом. «Ты подожди, Чудинов, я посплю немного, а завтра и тобой займусь», – из последних сил подумал Андрей.
Затем он провалился куда-то в серый сумрак.
* * *
Когда он открыл глаза, то поразился: в крошечных окошках сверкало настоящее солнце. Как только Андрей это осознал, он едва не вскочил и не выбежал из лазарета. Солнце! Наконец-то!
Но тут же он ощутил какую-то пустоту и тревогу, а в следующий миг накатила волна панического страха. Ведьмина изумруда не было ни на пальце, ни в кармане! Вероятно, Андрей забыл его снять, а когда потерял сознание – кто-то увидел перстень и завладел им.
Оказывается, он был слишком слаб, чтобы встать: получилось только приподняться на локте. В ту же минуту ему помогли сесть поднесли к губам чашку с водой.
– Очнулся, наконец!
– Гаврила… – с трудом вымолвил Андрей. – Долго я вот так?..
– Ну долго-недолго, а вставать уже пора. И государь приедет, а ты будешь тут лежать? – усмехнулся денщик.
Андрей ещё раз ощупал потайной кармашек на груди, в безумной надежде, что изумруд всё-таки каким-то чудом найдёт. Гаврила прищурился.
– Это, что ли, ищешь?
На широкой заскорузлой ладони лежал ведьмин перстень, изумруд весело вспыхивал крошечными огоньками от солнечных лучей, что играли на его гранях.
– Это я, Андрюха, прибрал, пока ты без чувств валялся. Что, испугался? Думал, пропал? Небось, память дедова, али матушкина? Бери, да спрячь хорошенько: народ тут у нас… И не посмотрят, что хворый, обнесут, как пить дать.
– Спасибо тебе, Гаврила, – с трудом выговорил Андрей и спрятал перстень в карман. – Как господин Корчмин, лучше ему?
– Лучше, слава Богу, уже встаёт, кушает. Рука у тебя, Андрей, лёгкая: как ты посидел с ним ночью тогда, так он и пошёл на поправку. Ты вот про учение спрашивал; может, на лекаря учиться пойдёшь? – шутливо предложил Гаврила.
– Это навряд ли, – улыбнулся Андрей в ответ. – А Чудинов что? Тоже встал?
– Чудинов-то… Нет. Он, видишь ли… – Гаврила вздохнул, развёл руками.
– Ясно.
Да, худой покуда из него, Андрея, лекарь получался. Корчмину помог, да сам свалился, а Чудинову даже и помочь не успел. Он снова припомнил смерть Ядвиги и слова Гинтаре. Так может быть, не стоит и пытаться исцелять кого-то силою ведьмина перстня?
