Андрюс позвал друга; тот запрыгнул ему на плечо. Андрюс уткнулся лицом в блестящую чёрную шерсть. Он знал: Тихон не обидится, всё поймёт.
– Я бы взял тебя с собою, если бы только мог, – сказал ему Андрюс. – Мы расстаёмся ненадолго. Будешь здесь, с отцом и Иевой. Если понадобится им что – станешь у них гонцом.
Тихон посмотрел ему прямо в лицо своими блестящими, точь-в-точь ведьмин изумруд, круглыми глазами.
– Смотри за сестрою и отцом, – попросил Андрюс. – Когда будет можно, я тебя позову.
Он посадил кота на руки Иеве; сестра негромко всхлипнула и погладила Тихона.
– Иева, послушай, – Андрюс постарался собраться с мыслями. – Все камни, что лежат в шкатулке – твои. Вам с отцом надолго хватит. Я один только возьму, а все остальные продавай; если отцу лекарь, снадобья какие нужны – деньги трать, не скупись, не сомневайся. А я начну работать, буду жалованье копить, там и вовсе о нужде забудем.
Иева смотрела печально, губы её задрожали, но она ничего не возразила.
– Ну, храни вас Господь! – Андрюс поцеловал сестру в лоб. – Ступай к батюшке. Вы только не переживайте за меня! Всё будет хорошо, клянусь.
– Будем молиться за тебя каждый день, – шёпотом произнесла Иева, и, не выпуская Тихона, исчезла за дверью.
* * *
Дело шло к вечеру. Андрюс решил: выбравшись за пределы города, он заночует где-нибудь в придорожном трактире, а затем, в одном из соседних городков продаст камешек. На ум ему вновь пришла история, рассказанная добросердечным мужичком, что подобрал его на опушке леса. В самом деле, удачная мысль: чтобы не сбиться, не спутаться, выдумывая себе новое имя, родину, семью – не лучше ли просто говорить всем, что потерял память после нападения разбойников? А там он постарается вести себя как можно тише, незаметнее, затеряться среди рабочего люда. Ну кто, в самом деле, станет разыскивать его в Питербурхе? Разве тем, кто там работает на пределе сил, до того будет?..
* * *
– Эй, вы там, шабаш! Обед! – надрывался прапорщик Чудинов, приставив обе руки ко рту. – Что, не наломались вдоволь, проклятые? Шабаш, говорю!
Когда оба полка сложили инструменты и толпой потянулись к срубу, где была устроена кашеварня, Андрюс вздрогнул от того, что инженеров денщик Гаврила ударил его по плечу:
– Эй, Андрюха!
Андрей разогнул спину, поморгал: оказывается, был уже полдень. Сейчас обед, потом короткий отдых – и снова за работу. Гаврила восхищённо поглядел на него:
– Вот уж ты усерден, нашим солдатикам-охламонам в пример! Тех и лаем, и нагайкою, и палкой иной раз подгонять приходится, а ты – всё доброй волей!
