Сбросив с кресла пассажира парашют (пилоты головой отвечали за Сергея, и в случае аварии были обязаны любой ценой десантировать его живым и здоровым), Федоров устроился поудобнее и кивнул экипажу. Он готов, можно лететь. Настроение немного улучшилось, прямо как мультимиллионер какой-то.
Причина срочного вызова была ясна ему с самого начала. Со Стариком что-то случилось. И Сергею придется его заменить. Никаких других разумных объяснений просто не было. Другой вопрос – что именно?
Снят с руководства проекта – вряд ли, все практически готово. В этом году точно взорвем. Арестован из-за каких-то внутренних разборок – тоже вряд ли. Они все-таки не генетики какие-нибудь. Капица открыто послал Берию, так его за это только из Специального Комитета убрали, а они с Курчатовым фигуры равнозначные. Оставалось одно, в смысле два – серьезно болен или уже умер. Точно, ведь в прошлом году, на реакторе, он схватил большую дозу. Значит, не обошлось.
– Товарищ ученый, сейчас трясти начнет.
Голос пилота оторвал Федорова от грустных мыслей. Тряска всегда ему нравилась. Прямо как аттракцион какой-то. Вволю натрясясь, Сергей начал думать о том, как изменятся его обязанности. Самое мерзкое – придется напрямую работать с Берией.
Федоров мог назвать даже точное число, с которого он невзлюбил Лаврентия Павловича – 25 декабря 1946 года. В тот день они впервые запустили реактор. И вместо того, чтобы поздравить Курчатова с победой, Берия угрожающе спросил – Кто ваш преемник? – и подмигнул Сергею, будто тот мечтает занять место Старика. Мерзкий мужик.
Да и остальные занятия будут не лучше – придется оценивать правильность полученных разведкой материалов, заниматься постановкой задач для этой самой разведки. Разбираться в кляузах и доносах друг на друга. А если учесть свой возраст – двадцать восемь лет, и то, что придется руководить и пятидесятилетними. Нет. Надо отказываться. Ни житья, ни работы не будет. Да не так уж и жалко, единственный плюс – находиться будет в Москве, а не в уже обрыдшем ему Сарове. Но это того не стоит. В общем, как привезут его сегодня, так завтра и увезут. А сегодня он обратно, хоть убей, не вернется, надо же один вечер как человеку провести, раз уж возможность подвернулась.
Неожиданно в голову пришла мысль почему-то никогда не посещавшая его раньше – а ведь это сами американцы передают нам секреты. Федоров не мог поверить, что нация, грамотно уничтожившая коренное население, сформулировавшая доктрину Монро и так удачно влезшая в обе мировые войны не умеет хранить свои тайны.
