А потом мы пошли назад, и я сполна познал все прелести жизни первопроходца… Божечки мои, вот это была та ещё прогулка! В ущелье нам пришлось провозиться ещё почти целый день: мы практически собственными руками пробили, прокопали и прорубили для телег колею. Грёбаные тачки цеплялись за всё, за что можно было зацепиться — и за что зацепиться, в принципе, было нельзя. Они застревали намертво в любой колдобине, натыкались на каждый плоский камень. У них постоянно пытались слететь колеса, а то и сломаться борта, вывалив всё ценное содержимое в реку.
Возможно, мы их просто перегрузили, не стану отрицать… Жаба — тот ещё советчик в деле сборов в далёкие походы. Скажу честно, мы призывали на помощь умеренность, но, похоже, у неё был выходной. Однако даже перегруз не отменял того факта, что сделаны тачки были отвратительно — руки бы оторвать мастерам, да вот только я один из них! — и в итоге качество поделок сыграло в наших страданиях немалую роль.
Однако к концу дня мы всё-таки выбрались на полого спускающуюся к озеру равнину и смогли, наконец, передохнуть. Дальше дело пошло бодрее: спускаться с горки по относительно ровной земле было не в пример удобнее. Проблемы возникали только при переправе через притоки Золотой, но вот тут уже приходилось останавливаться и переносить всё на руках.
И всё бы ничего, если бы в какой-то момент земля у нас не ушла из под ног, и вместе со всеми вещами и телегами мы не свалились бы в огромную яму… С осыпающимися стенками и достаточно глубокую, чтобы даже встав друг другу на плечи, мы бы не смогли дотянуться до её края…
- Да грёбаный же каппало! — в сердцах ругнулся Барэл, а тот уже смотрел на нас сверху, с интересом подмечая каждую аппетитную подробность наших тушек.
- Всё равно останешься голодным! — гордо заявил я ему. — Потому как мы рассыплемся в твоей наглой пасти серой пылью!
Пламенный монолог не произвёл на тварь ни малейшего впечатления. А вот то, что кто-то начал подгрызать её филей — вот это её впечатлило. Оказывается, пока тварь подбиралась к краю ямы, к ней сзади подкрадывался квестовый зверь. Широко раскрыв пасть, он вцепился в необъятную вышронскую задницу, пытаясь отгрызть себе кусочек на память. Обиженный каппало развернулся и попробовал достать обидчика рогами… Но как, если тот не заморачивается разделкой большого куска и грызёт, так сказать, на месте?..
Пока эти двое весело резвились неподалёку, мы старательно прокапывали себе путь на поверхность. В какой-то момент, подсаженный Нагибатором, я дотянулся до края ямы, подтянулся — и выполз наверх. Дальше вниз была сброшена верёвка, и вскоре на поверхности земли оказались все ударники, обиженные и вооружённые.
