Охнув, она отскочила назад. На нее смотрел мужчина с пирсингами на одном ухе, над бровью и в носу. У него были иссиня-черные волосы с фиолетовыми прядями. Одежда черная, на нем была черная косуха. Один глаз голубой, второй — зеленый, и под глазом была тату в форме фиолетовой слезы.
Он не улыбался.
Он выглядел так, будто вообще никогда не улыбался. Или только когда отрывал головы голыми руками.
И он смотрел на нее оценивающе, словно примерялся… отчего ей показалось, что она заблудилась где-то в зоне боевых действий.
Эль вскинула руки.
— Забудьте. Я, я ошиблась и…
Отскочив назад, она бросилась к сестре, создавая видимость абсолютного спокойствия. Но когда водительская дверь со скрипом открылась, она послала на хрен притворство и рванула со всех ног. Поскальзываясь, падая, она пыталась сосредоточиться на Терри, которая закричала и стучала по окну крошечными кулачками.
Словно это поможет.
Эль сама по какой-то прихоти уехала из дома. Сейчас это будет стоит жизни ей и ее сестры.
Как она хотела к папе.
Особняк Братства Черного Кинжала
— А у тебя был свадебный торт?
Блэйлок, сын Рока, поднял взгляд от «Нью-Йоркера» за двенадцатое декабря. Битти — дочка Мэри и Рейджа — стояла в арочном проеме библиотеки, хрупкая фигурка застыла на пороге царства деревянных панелей и книг в кожаном переплете. На ней были лосины и одна из черных рубашек ее отца, края прикрывали острые кленки, рукава были закатаны, открывая тонкие ручки, а воротник свободно лежал на плечах. Темные блестящие волосы были собраны в высокий хвост, а в руках она держала узкий блокнот и ручку. Битти выглядела как журналист на задании.
Он кивнул на ее ноги:
— Клевые тапочки.
Девочка взяла в руки одного из двух розовых пушистых единорогов. У тапка был серебряный рог, радужная грива с хвостом и нервная, косящая вправо улыбка. На самом деле, бедное парнокопытное выглядело так, словно его тошнило от маленькой ножки в тапочке.
— Это часть униформы, — сообщила Битти.
— Какой униформы?
— Праздничного Оргкомитета.
— Это инициатива Фритца?
Странно. Как правило, в репертуаре Главного Дворецкого Братства значились начищенные до блеска военные ботинки.
— Нет, Лэсситера.
Блэй, закрыв глаза, откинул голову на спинку дивана.
— Ну, это классно.
— А по твоему лицу так не скажешь. Ты выглядишь так, словно переел на Трапезе.
А, значит, он уподобился единорогам.
Блэй поднял голову.
— Праздничный Оргкомитет сейчас занимается чем-то конкретным?
Празднованием Тако-Вторника в стиле «Золотых девчат»? День Радуги Дэш — во вторую субботу декабря потому что… ну не в первую же и не в третью? Нет, секунду, скоро день рождения Джорджа. Может, для всех закупят гамбургеры, и они будут играть с жевательными игрушками — чтобы уважить любимого пса Рофа?
