— Да, это так. Идеально.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал Лостронг голосом, ставшим хриплым.
Мужчина запустил руку во внутренний карман спортивного пиджака и достал черную бархатную коробочку.
Мать Куина пустила слезу и аккуратно промокнула влагу, набежавшую под глаза.
— Он твой, сын мой.
Коробочка скользнула по белой столовой салфетке из дамасской ткани, и ставшие огромными руки Лукаса тряслись, когда он взял ее и поднял крышку.
Куин уловил вспышку золота, даже стоя в фойе.
Лукас в молчании смотрел на перстень с печатью, очевидно, переполненный чувствами, мать утирала слезы, и даже отец немного расчувствовался. А Соланж утащила булочку из хлебной корзинки.
— Спасибо, отец, — сказал брат Куина, надев массивное золотое кольцо на палец.
— По размеру, не так ли? — спросил Лостронг.
— Да, отец. Идеально.
— Значит, у нас один размер.
Ну конечно.
В этот момент отец отвел взгляд, словно пытался движением глаз сморгнуть пелену слез.
И застукал Куина, подглядывающего из фойе.
Во взгляде мелькнуло узнавание. Не «привет, как дела», и не «о, как хорошо, подошел еще один сын». Скорее так ты идешь по газону, слишком поздно замечаешь кучу собачьего говна и успеваешь вляпаться.
Мужчина перевел взгляд на свою семью, отгораживаясь от Куина так, словно захлопнул дверь перед его носом.
Очевидно, последнее, чего хотел Лостронг — чтобы этот исторический момент испортили… наверное, лишь поэтому он удержался от жеста против сглаза. Обычно все домочадцы ритуально размахивали руками при виде Куина. Но не этой ночью. Глава дома не хотел, чтобы остальные знали, кто появился среди них.
Куин отвернулся и вернулся за сумкой. Закинув ее на плечо, он поднялся по парадной лестнице в свою комнату. Обычно мать предпочитала, чтобы он ходил по лестнице для слуг, но тогда ему придется нарушить атмосферу любви в столовой.
Его спальня располагалась максимально далеко от комнат остальных домочадцев, по правой стороне в самом конце. Он всегда гадал, почему они не перешагнули черту полностью и не поселили его с додженами… но тогда персонал бы, наверное, массово уволился.
Закрывшись в своих комнатах, Куин сбросил вещевую сумку на голый пол и сел на кровать. Посмотрев на свой багаж, он подумал, что нужно поскорее заняться стиркой — ведь там лежал влажный банный халат.
Прислуга отказывалась прикасаться к его одежде… словно злая сущность в нем осталась на волокнах его джинсов и футболках. Плюс в том, что его никогда не приглашали на официальные мероприятия, поэтому его гардероб нуждался в минимальной стирке…
