— Куин хорошо справился, и нож не задел ничего жизненно важного. — Хирург покачал головой. — Это чудо. Как всегда, за ним словно кто-то присматривает.
Блэй положил руку поверх сердца, и когда его голова поплыла от облегчения, он обрадовался тому, что уже сидит.
— Спасибо вам огромное. О, Боже, спасибо вам.
— Всегда к вашим услугам. Мы уже заканчиваем. Ты сможешь увидеть его чуть позже.
Когда хирург вернулся в стерильную зону, Блэй потер лицо и внутренне содрогнулся. В голове мелькнули разные образы — как стеклянный стакан поймали в сантиметрах от пола, как пальцы едва не прищемило автомобильной дверью, как едва не наступили на сухопутную мину. И сейчас, когда тело Куина снова привели к заводским настройкам, Блэй сам начал исцеляться. Смертельная угроза отступила, и он должен уговорами вернуть мозг в режим осознающей все риски спячки: после ситуаций на грани жизни и смерти ему приходилось силком заталкивать панику в мысленный сейф.
Иначе он постоянно будет трястись как заяц.
Дело в том, что они все были подвержены риску, каждую ночь выходя на поле боя… особенно сейчас, когда Омега исчез, и все воины и новобранцы столкнулись с новой угрозой в лице теней. Во времена Общества Лессенинг они, по крайней мере, понимали, с кем сражаются…
Блэй вскинул голову, услышав шарканье.
По коридору ковыляла фигура в банном халате, мужчина опирался на трость, его походка была уверенной и ритмичной, как икота.
— Лукас, — позвал его Блэй. — Как ты?
Брат Куина заговорил, только когда оказался возле Блэя, и он не без труда поднял голову, которая всегда лежала на боку.
— Хорошо, а ты?
Голос был слабым, но акцент Глимеры в нем был четким, что-то среднее между королевским английским и французским дипломатическим.
— Я в порядке, как и твой брат.
Серые глаза Лукаса широко распахнулись, и он перевел взгляд на закрытую дверь.
— Ему нездоровилось?
На самом деле, сейчас он восстанавливался после удаления ножа.
— С ним все будет хорошо.
— Значит, он был ранен в бою?
— Ничего страшного. — Блэй моргнул, вспоминая нож, торчавший из живота Куина. — И ты же знаешь, он крепкий парень.
— Да, это так. — Лукас опустил голову. — Всегда таким был.
Казалось логичным, что Лукас в первую очередь подумал о недомогании, а не о контузии или сотрясении. Аристократы не были созданы для физических сражений и реалий войны, и перспективы этого мужчины не изменились несмотря на то, что сотворил с ним сын Омеги Лэш. И может похищение Лукаса и пытки были частью этого. Хотя его лечили в центре Братства с тех пор, как его спасли из масляной цистерны, Братья и солдаты не обсуждали войну в его присутствии.
