— Что же ты натворила, доченька, — вздохнул Амьер, прижимая ее к себе.
— Но ты же меня спасешь? — заглядывала в лицо отца, с надеждой спросила Ясмина.
— Айтал, — оглянулся на сына Амьер, размыкая объятия, — отведи сестер наверх, пусть сидят в своих комнатах, а потом возвращайся назад.
— Нет, нет, — вцепилась в отца Ясмина, — не бросай меня, я никуда не пойду, и не останусь одна без тебя.
— Ясмина! — неожиданно повысил голос на дочь Амьер, и она сразу же притихла, опустила руки, испуганно глядя на него, а он, увидев это, сбавил тон. — Ничего не бойся, я никого больше не впущу в дом. Иди к себе, я позже приду и ты мне все расскажешь. А пока мне надо разобраться со всеми, кто допустил все это.
Айтал подошел, взял Ясмину за руку, и потянул за собой, она безропотно поплелась за ним, следом пошла Альга.
— Я, пожалуй, тоже отправлюсь наверх, — сказала мать.
— Нет, ты останься, — задержал ее муж, — я задам тебе пару вопросов, а потом отпущу.
Поднимаясь по лестнице, Ясмина слышала, как отец распекал Кловиса за то, что тот разрешил ей выйти из дома, и угрожал высечь его, несмотря на то, что он взрослый.
Айтал привел Ясмину в ее комнату, она попросила Альгу остаться с ней, та, тяжело вздохнув, согласилась. Ясмина попыталась задержать брата, спросить что-то у него, но тот хмуро глянул на нее, и, развернувшись, молча вышел.
После того, как ушел Айтал, сестры устроились в тесном кресле вдвоем, и, обнявшись, вначале тихо плакали, потом стали вспоминать, как им было страшно. Ясмина стала оправдываться перед Альгой, что не хотела убивать Едвигу, она была уверена, что налила слабительное. И еще утром, когда проснулась, хихикала, представляла, как Едвига откладывает свадьбу по смешной и стыдной причине. И опять уверяла сестру, что не намеревалась убивать, и травить не собиралась, просто хотела в какой-то мере унизить Едвигу, выставить ее перед женихом в неприглядном виде. Но теперь понимает, что это было глупо и в какой-то мере подло. И то, что Едвига умерла, она, Ясмина, очень сожалеет. А то, что к ее смерти причастна она, приводит в ужас.
Альга тихо всхлипывая, слушала Ясмину, ей хотелось сказать сестре, что за все приходится расплачиваться, и надо думать, прежде что-то делать. А еще хотелось спросить сестру — той жалко Едвигу, или больше все-таки жалко себя, и взаправду ли она искренне раскаивается или просто боится того, что теперь будет с ней. Но Альга не стала это говорить, видя, что Ясмине и так очень плохо, добавлять ей страданий не хотелось.
