Только 1875 год Ога-Сава-Ра делаются объектом японского внимания и японской административной культуры.
Европейским мореплавателям острова эти становятся известны лишь 1827 года, когда их посещает капитан Бичей, давший различным группам довольно обширного архипелага наименования и подробно нанесший их на карту.
Острова затеряны среди океана, они окружены не только отдельными скалами, торчащими, как зубы, из пучины… нет мореплавателя сторожат всюду здесь и лилии мертвых белых коралловых рифов.
О населении островов
Еще сто лет тому назад моталось по океану много разного беспокойного люда.
Заблудившиеся мореходы. угнанные бурей от далеких островов Гаваи.
Привыкшие к холодным водам, владельцы китобойных судов находили здесь часто не только гибель судна, но и судьбу.
Их корабли разбились о неведомые рифы, шумный вал выбросил на берег обломки.
Первое население островов Ога-Сава-Ра и возникает столь странным, романтическим, случайным образом; эти пришельцы берут себе в жены дочерей «Канаков», говорит Чемберлен, «и эта комбинация производит на свет весьма своеобразный маленький народец, не превышавший числом семидесяти особей».
Теперь когда население превышает восемь тысяч человек, этот народец, остатки которого живут в деревне «Окумура», не бросается в глаза среди нынешнего, основного, типично японского, населения. Но во время нашего пребывания на островах, три четыре раза нам пришлось видеть тех кто был первыми хозяевами маленьких клочков земли, столь уединенных и столь заброшенных среди безмерных, необозримых водных пустынь Великого.
Когда привыкнешь к японскому разрезу глаз, о котором знаменитый анатом Плосс говорит, что этот тип в человеческой породе атавистически донес до нас воспоминание о тех эпохах, когда у человека существовало третье веко, так как мы видим его настоящее время у птиц; Когда привыкнешь видеть всегда эту странность, то как то особенно поражаешься вдруг встретить местного аборигена, несомненно, но глядящего прозрачным тёплым январским вечером, открытыми лучистыми глазами, как-бы сошедшим с некоторых картин «Гогена»; в пустынных диких зарослях возвышенностей острова, среди широких листов древовидною папоротника, и спрутообразного Pandanus’а.
Напугав неожиданным появлением, предстал один издавна обитавших среди этих заброшенных скал: небольшого роста, с длинными руками, желтолицый, с прямыми жесткими волосами, торчащими кверху. Во всех этих встречах с первого взгляда в душе возникал целый ряд образов и воспоминаний, переносящих в наше подсознательное, полуфантастическое, полугрезовое, полунаучное знакомство с странами еще более экстравагантными, с морями еще более цветными.
