Прошло 20 лет. Футуризм, создав ряд школ эпигонов футуризма (как например, Имажинисты), ибо в футуризме образ и гиперболизация образа никогда не отрицалась наоборот пропагандировалась, теперь в моем лице делает сообщение о великой творческой заре энтелехиальных искусств, что является логическим развитием живого ищущего футуризма. Вождям – активистам революционных масс надо внимательно относиться к искусству.
Русские футуристы отрицают не самое искусство прежних эпох, не Пушкина или Толстого, их произведения, великие, как документ, магические зеркала их дней, а понимание этих творчеств современниками, сделавших из них глыбу авторитета, чтобы задушить его каждый молодой самодовлеющий сад исканий новизны, самоуверенный и юный. Долой такое искусство! оно не нужно стране СССР. Живое искусство – когда автор – жив, демонстрирует – сам свое искусство видоизменяет его, дополняя и увеличивая. Когда жива та цепь, о которой говорил футурист И. И. Кульбин. Надо помнить слова Шопенгауэра о доверии к самому себе!
Поэты, созданные пролетарской революцией знают, что в области творчества правил и законов нет; они выводятся потом теоретиками искусства из новых великих (оригинальных) произведений.
Самое скучное это подражать; творить на тех тропах, где прошли великаны творчества и бесконечные стада робких подражателей учеников на всю жизнь, робких до того, что когда они смотрятся в зеркало творчества, то боятся увидеть свои лики, а смотрят сквозь очки на коих намалеваны тени великих! От произведений подражателей исходит свет подобный лунному. Поэтому подражатели Пушкина могут временами элегически радовать. Энтелехическое стихосложение имеет неизъяснимую сладость новизны. Все условно. Поэтическое творчество – игра; почему же не переменить эти правила?! Это зависит от нас! Читатель не привык? читать вообще привыкает с трудом. А позже он будет благодарен за изменение, проделанное в его вкусе! Часто не замечая происшедшей подмены. Царская школа, сделав из Пушкина школьный образец, заперши под замок цензуры свободомыслие, поэта, искусственно насаждала традиции незыблемые, но «где жизнь окаменевает, там вздымается башня закона» (Ницше). Футуристы были великими революционерами, так как первые восстали против этой основы всей реакции. Надо быть тупо-слепым, чтобы не видеть зависимость жизни от свободы творчества в искусствах, цель моих этих строк: забросить в душу молодых талантов Великой Страны Рабочих и Крестьян, моей бесценной родины – сомнение в незыблемости авторитетов, творцов «понятного», доступного искусства, ибо таким бывает всякое уже давно «обрыдшее», изученное… оскомину набившее!
