"Проклятые амореи задумали одурманить нас", -- пробежала мысль в голове Варга. Он огляделся -- и увидел светлые, умиротворенные лица; такие лица бывают у людей, ожидающих чуда и точно знающих: оно свершится, -- и так он понял, что таинственный газ, неизвестно как проникающий в Зал, действует не только на гостей, но и на самих хозяев.
Это немного успокоило его; когда потребуется, он, как истинный воин Донара, сумеет сбросить с себя путы вражьих чар.
Тем временем свет, льющийся из тумана, распространялся по Залу. Вдруг заиграла музыка; странные звуки смотрелись уместным дополнением к чарующим ароматам; музыка, словно сказочная птица, плавно парила над высоким собранием, проникая в души, успокаивая, но и волнуя. Мягкие, быстро сменяющие друг друга мелодии слагались в единую симфонию; Варг заметил, как кое-кто из приглашенных аморийцев слегка раскачивается в такт пленительным трелям; сам он лишь силой собственной воли подавлял нервную дрожь.
Он посмотрел влево, на отца. Герцог Крун в это мгновение казался скалой, гигантом, застывшим в камне. Варг испытал новый прилив любви к отцу и гордости за его стойкость, отвагу, ум и изобретательность. Затем эти чувства сменились ощущением стыда и обиды -- в момент, когда взгляд Варга упал на стоявшую по другую сторону от отца Кримхильду. Лицо старшей сестры светилось, а рот был открыт, как у младенца. Кримхильда дрожала всем телом, на глазах ее выступали слезы счастья, и она, не то стесняясь, не то просто от избытка чувств, все время старалась найти своей бледной рукой могучую длань отца.
Варг отвернулся; в конце концов, сестра была всего лишь женщиной; именно на таких впечатлительных женщин и должен действовать устроенный амореями театр. "Донар-Владыка, не оставляй отца и меня", -- взмолился Варг.
И в тот же миг новый звук разнесся по чертогу: едва слышимый ушами, он проник вглубь человеческого естества и заставил содрогнуться даже самых стойких. А вслед за звуком разнесся голос.
Голос этот был более чем загадочным: не мужской и не женский, не высокий и не низкий, ни чистый и не шипящий -- словно камень, металл или воздух изрекали человеческие слова. Голос звучал сверху и снизу, со всех сторон; отражаясь от стен, он вибрировал, усиливая сам себя -- и затихал, как эхо в горах. Неживой голос торжественно возгласил:
-- Повелитель Тверди, Воды, Недр и Воздуха, Владыка Ойкумены, Отец Народов и Господин Имен, Любимец Творца и Раб Рабов Его, Хранитель Вечности и Местоблюститель Божественного Престола, Верховный Глава Священного Содружества, Воплотившийся Дракон, Великий Понтифик, Первый Патрис и Великий Проэдр, Светоч Цивилизации, благоговейнейший, мудрейший, миролюбивый, лучезарный Творцом и Аватарами возвеличенный Император Его Божественное Величество Виктор Пятый Фортунат, Август Аморийцев!
