Локшин хотел сказать, что знает о Загородном, но Сибиряков не слушал: видимо, его вовсе не интересовали ответы собеседника.
– А теперь можно и в комнату, – сказал он, снимая с примуса чайник.
Комната эта, по-видимому, служила Сибирякову кабинетом. Локшин заметил некрашеные полки, никак не вяжущийся с ними массивный, кожаный, с высокой из резного дуба спинкой диван, очень большой письменный стол и на стене японскую винтовку.
– Наверное, он за письменным столом обедает…
Над дверью глухо задребезжал звонок. Константин Степанович неторопливо пошёл к двери.
– А – диефикатор! – еще с порога приветственно, подбрасывая рукой невидимый мяч, заговорил Миловидов, – вы, конечно, обиделись тогда на диспуте. Скажите, обиделись?
– Помилуйте, – смутился Локшин.
– А что я говорил? То же самое! – продолжал Миловидов, то ловя, то швыряя, то подбрасывая невидимые мячи своими верткими пальцами, – я же и говорил, что нельзя ставить таких дурацких докладов. Ну, я понимаю – новый быт, ну сбор, ну в пользу Мопра, да ведь нельзя же так.
Миловидов забегал по комнате, принюхиваясь и шмыгая носом.
– Ну, посудите сами, – через минуту говорил он Сибирякову, – ведь Иван Николаевич ни больше ни меньше, как идиот. Разве это дело? Разве так можно? И этот человек делает прессу…
– Я собственно против Ивана Николаевича ничего не имею… – ответил Сибиряков.
– Я же и говорю, он больной человек. Совершенно больной… Уверяю вас.
Миловидов внезапно осекся и, резко обернувшись, уже совсем иным тоном сказал, обращаясь к только – что вошедшему тщательно выбритому с очень голым лицом и затылком человеку:
– Иван Николаевич, а мы вас ждем. С большим нетерпением ждем… Кстати… – Миловидов схватил Ивана Николаевича за рукав и потащил в угол, о чем-то вполголоса рассказывая.
– А вот и академик! – весело сказал Сибиряков.
В комнату медленной походкой вошел мужиковатый старик в русской с расстёгнутым воротом рубахе, в русских сапогах и довоенного покроя шароварах с широкими генеральскими лампасами.
– Садитесь, Павел Елисеевич.
– Вот, познакомьтесь – сказал Загородный, представляя вошедшего вслед за ним полного блондина в коротких модных бакенах, – Алексей Викторович Лопухин.
Локшин с удивлением узнал своего начальника из Оргаметалла.
– Мы знакомы, – краснея и стыдясь своей застенчивости, прошептал он. Да, знакомы, – подтвердил еще раз Локшин, поймав недоуменный взгляд Лопухина.
Лопухин силился вспомнить, но никак не мог.
– Да, да, – неуверенно сказал он, – кажется, я вас где-то… Да, да… и поторопился отойти от Локшина.
