«А ты, Оливия Тейлор, — такое божественное благословение».
«Или владение».
«То же самое», — шепчет он. — Во всяком случае, в моем мире. Каждое мое веко нежно целуется, прежде чем он поднимает бедра и выходит из меня, снова садясь на пятки. Удовлетворенность согревает мои вены, и в моей голове закручиваются спирали покоя, когда он подтягивает меня к себе на колени и направляет мои ноги вокруг своей спины. Простыни — это куча грязного материала, окружающего нас, и он нисколько не обеспокоен.
«На кровати ужасный беспорядок», — говорю я с дразнящей улыбкой, когда он укладывает мои волосы мне на плечи и скользит ладонями по моим рукам, пока не берет мои руки.
«Мое принуждение к тому, чтобы ты лежал со мной в постели, намного превышает любое принуждение к чистке простыней».
Моя улыбка превращается в широкую ухмылку. — Почему, мистер Харт, вы только что признались в принуждении?
Его голова наклоняется, и я сгибаю одну руку, пока он ее не отпускает, затем не тороплюсь, отталкивая его случайную волну с его влажного лба.
«Возможно, вы что-то заметили», — отвечает он совершенно спокойно и без юмора в голосе.
Моя рука дрожит в его волнах, и я внимательно наблюдаю за ним, ища эту милую ямочку. Ее нигде не видно, и я вопросительно смотрю на него, пытаясь понять, признает ли он наконец, что ужасно страдает ОКР.
«Может», — добавляет он, оставаясь в покере.
Я задыхаюсь и толкаю его в плечо, заставляя сладчайший смешок выскользнуть из его рта. Вид и звук развлекающегося Миллера всегда завораживали меня. Без сомнения, это самая прекрасная вещь в мире — не только в моем мире, но и во всем мире. Должно быть.
«Я склонна сказать определенно», — вмешиваюсь я, прерывая его смех.
Его голова качается от удивления. «Ты понимаешь, как мне трудно принять, что ты здесь?»
Моя улыбка сменяется замешательством. 'В Нью-Йорке?' Я бы поехал в Монголию, если бы он этого потребовал. В любое место. Он слегка смеется и отворачивается, побуждая меня взять его челюсть и снова повернуть его идеальное лицо к моему. 'Подробнее.' Я властно поднимаю брови, сжимая губы, несмотря на непреодолимую потребность присоединиться к нему в его счастье.
«Просто здесь», — говорит он, слегка пожав плечами. — Я имею в виду, со мной.
'В постели?'
«В моей жизни, Оливия. Превращая мою тьму в ослепляющий свет». Его лицо приближается, его губы напоминают мои. «Замена моих кошмаров прекрасными снами». Держа меня взглядом, он замолкает и ждет, пока я впитываю его искренние слова. Как и многое, что он сейчас говорит, я полностью понимаю и принимаю это.
