И когда он увидел топоскопическую лабораторию Гильдии, он подумал, сможет ли даже сыворотка защитить его. В ней не было ни одного хоть в малейшей степени устаревшего прибора, ничего подобного Саймон не встречал даже на Великой Земле. Оборудование Экзархии, сомнений нет.
И оборудование его не разочаровало. Оно вонзилось прямо в подсознание с непреодолимым равнодушием острия, протыкающего воздушный шарик. И тут же несколько динамиков над его распростертым телом ожили многоголосой жизнью:
- Это какой-то трюк? Ни у кого, кроме Беренца, нет разрешения на перевод...
- Теперь переполненное второе "я" должно болтать и дать мне...
- Ви шаффен зи ес, зольхе энтфернунген бай унтерлихтгешвиндиг-кайт цурюкцулеген?
- ПОМНИ ТОР-ПЯТЬ!
- Пок. Пок. Пок.
- Мы так устали брести в крови, так устали пить кровь, так устали видеть кровь во сне...
Последний голос перешел в вопль, и все динамики резко отключились. Валкол, озадаченный, но еще не встревоженный, склонился над Саймоном, вглядываясь в его глаза.
- Так мы ничего не добьемся, - сказал он какому-то невидимому технику. - Ты наверно опустился слишком глубоко; ты, видимо, извлекаешь прототипы.
- Чушь. - Голос принадлежал Подстрекателю. - Прототипы звучат совершенно иначе - чему ты должен радоваться. В любом случае, мы прошли только самую поверхность коры мозга, посмотри сам.
Лицо Валкола исчезло. - Хм-м. Да, _ч_т_о_-_т_о_ не так. Может у тебя слишком широкий зонд. Попробуй еще раз.
Острие вернулось на место, и динамики возобновили свою многоголосую болтовню.
- Носентампен. Эддеттомпик. Беробсилом. Аймкаксетчок. Санбетогмов...
- Дит-люи ке ну люи ордоннон де ревенир, ан вертю де ля Луа дю Гран Ту.
- Может ему следует работать на другую страну.
- Не может ли мамочка лестница космолет нормально подумать, пока, до встречи, две ветреные папочка бутылки секунды...
- Нансима макамба йонсо какосилиса.
- У звезд нет острых лучей. Они круглые, как шарики.
Звук вновь отключился. Валкол раздраженно сказал: - Не может быть, чтобы он сопротивлялся. Ты просто что-то делаешь не так, вот и все.
Хотя вывод, сделанный Валколом, не соответствовал действительности, он явно показался Подстрекателю бесспорным. Последовала довольно долгая тишина, лишь иногда нарушаемая негромким гудением и звяканьем.
Лежа в ожидании, Саймон вдруг почувствовал постепенное облегчение в мочке левого уха, как будто слабенькое, но противоестественное давление, с которым он давно свыкся, начало уменьшаться - в точности, как будто прорвалась киста.
