Колхоз и песни | страница 41
– Геееночка, мы тут гулять пошли, с нами не хоооочешь? Игриво тянет она и улыбается своей фирменной улыбкой. Отбиваю назад:
– Неееет, поока заняттт, – поддразниваю её говорок.
Игриво машет пальчиками, пошли дальше, слава Аллаху, а то мне только не хватает, чтобы Надька в коридор вышла и этот млядский голосок послушала. Закрываю двери и топаю к ненаглядной. Подружка моя сидит на кушетке и что-то пришивает к белой шапочке.
Соскакивает и летит ко мне:
– Ну как, что она сказала? Почему так долго? – Надь, да не части, всё нормально! Сделал работу, угостили чаем, отпустили домой, сказали, чтобы тебя не обижал! Недоверчиво смотрит на меня:
– Точно?
– Да век воли не видать, цыкаю зубом, провожу пальцем по горлу. Она как-то сразу успокаивается, ну не видит во мне бандюгана, ни разу. – Ладно, верю, уркаган ты мой… А насчёт обидеть… она сжимает руку в локте:
– Пощупай…Ого! То-то, гандболом 8 лет занимаюсь, вернее занималась, так что попробуй только!
Делаю дурацки удивленный вид:
– Можно попробовать? И хватаю её сразу за попу двумя руками и прижимаю к себе. Тигра моя как этого и ждала, пискнула и влипла в меня грудями, губами и всем, чем могла. С трудом освободил рот, хриплю в ухо:
– Дверь хоть замкни… Отскакивает от меня, хватает листок плотной бумаги, на котором что-то крупно написано, лепит его на гвоздик с обратной стороны двери и закрывает её на ключ. Неуловимым финтом оказывается рядом и начинает снимать с меня свитер, я судорожно расстёгиваю штаны, в голове стучат молотки, задом пячусь к кровати, Надя идёт за мной, на ходу рассупонивая свой халат.
Падаем одновременно, переворот и мы лежим обнявшись. Слышу, как бешено стучит сердце напротив, держу её за грудь: Где? Показывает глазами на подушку:
– Там!
Вытягиваю пачечку, ого, чешский продукт, помню, покупал после армии такие у барыг. Откусываю кусок фольги, вот он, родимый, натягиваю… Надька во все глаза смотрит за процессом, шепчет:
– А он не порвётся?
Не отвечая, переворачиваю её на живот, раздвигаю ноги, слышу сдавленный голосок:
– Геночка, ой, что ты хочешь? – Хриплю в ухо – всё будет хорошо, – влезаю пальчиками в жаркую щель, там уже все истекает желанием, начинаю играть складочками, она уже почти воет, – Ну, дружок, вперёд!
А я то считал, что попа тяжеловата, да ничего подобного, моя тигрица так выгибалась, так насаживалась на моего дружка, чуть не становилась вертикально над кроватью.
– А скрипит-то кровать и не очень, – отмечает в мозгу старый Гера, в то время, как молодая моя часть показывает несгибаемую стойкость в этой битве полов. Да-ааа, подзабыл я с возрастом, что бывает такая прыть.