– Да иди ты! – беззлобно отвечаю я, отталкивая её руку. Да, я беременная. Солнцем.
…Десять минут удушья и дыхания в маленький целлофановый пакет – так я волнуюсь, задыхаясь, словно хронический астматик. Пакет шумно сдувается и раздувается. Только не сейчас. Только не здесь, не на работе!
– Там котёнка принесли. Наверное, на усыпление, – говорит админ Лера, найдя меня на балконе со смятым пакетом в руке. Сижу, упёршись спиной в стену.
– Что с ним? – тяжело спрашиваю я, вкладывая в слова всю свою ненависть к необходимости усыпления животных.
– Парализованный он, – отрывисто отвечает Лера, и это звучит, как приговор.
– Иду, – устало киваю. – Зови.
…В кабинет заходит пожилая женщина маленького роста. Ставит на стол коробку, из глубины которой на меня смотрит маленький рыжий котёнок. Сегодня в клинике, похоже, день Рыжих Котов. Вид у котёнка относительно жизнерадостный: вернее, у передней его части, а вот задняя…
– Давно? – задаю дежурный вопрос, беря зажим для проверки глубокой болевой чувствительности.
Женщина откашливается и глухо произносит:
– Четыре месяца как… Собака… Схватила зубами за спину… Его зовут Боня.
Цепляю зажим за палец задней ноги: мне нужно, чтобы он матюгнулся, но Боня не реагирует никак. Плохо. Проверяю другие рефлексы. Мышцы на спине атрофированы – из-за этого кости таза выступают, словно у дистофика – и костяшки на пальцах протёрты до болячек. Наконец, выдаю вердикт:
– На ранних этапах могла бы помочь операция, но прошло слишком много времени.
– Мы делали… анализы, – волнуясь, говорит женщина и суетливо достаёт из узкого пакета целую пачку бумаг. Листок рентгеновского снимка грузно планирует и приземляется на пол.
Изучаю бумаги и снимок. Тихим голосом женщина говорит:
– Нам сказали… Что всё безнадёжно. И что надо усыплять.
– Писает? – продолжаю спрашивать я, игнорируя крайнее сказанное ненавистное мне слово.
– Моча подтекает потихоньку, – отвечает женщина всё тем же глухим голосом.
Похоже, сегодня в клинике не просто День Рыжих Котов, а День Безнадёжных Рыжих Котов.
Таких животных за границей усыпляют сразу – из гуманных соображений к владельцу животного. Именно к владельцу, потому что за таким животным, передняя часть которого вполне жизнеспособна и бодра, нужен особый уход, – четыре раза в день отводить мочу, надавливая на живот руками; переворачивать с боку на бок, чтобы не было пролежней; бесконечно мыть заднюю часть тела, которая пропитывается мочой и нарастает какашками, которые тоже валятся сами по себе и скапливаются огромным комком в спутанной под хвостом шерстью. А летом следить, чтобы мухи не отложили яйца, из которых вылупляются голодные до плоти опарыши. Отвести мочу – грамотно нажать на мочевой пузырь так, чтобы опорожнить его – получается далеко не у всех.
