— Хватит, мальчики. У нас впереди долгий путь, споры не помогут.
— Но так я ощущаю себя лучше, — заскулил Лоркан. — Он так легко злится.
— Твоя работа исцелить его, а не ухудшить его состояние.
— Но как насчет того, чего я хочу?
Она смотрела на него, гадая, как быстро он прыгнут, если она бросится на него.
— То, чего ты хочешь, не важно. Тебе не нужно было идти в это путешествие для снятия проклятия, которое я наложила на нас.
Он тяжко вздохнул.
— В Другой мир попасть удается редко. Я выживу.
— Это уже лучше.
Он был ей как ребенок, как всегда было, даже когда она была маленькой. Он не защищал себя, не нес ответственность. Качая головой, Айслинг повернулась к Брану и глубоко вдохнула.
Он выглядел чуть лучше, чем вчера. Цвет вернулся бледной коже, на щеках был румянец, а губы снова были темными. Она смотрела на его нижнюю губу, пока не поняла, что делала. Ее щеки вспыхнули, хотя он не знал, куда она смотрела.
— Как ты? — спросила она, хрипотца в ее голосе вызвала у нее ужас.
— Будто на груди всю ночь сидело дерево, — он хмуро посмотрел на Лоркана, а потом перевел взгляд на нее. — Но лучше, чем раньше.
Это не должно было согреть ее. Она не должна была переживать за него. Айслинг отчаянно попыталась закрыть замок на сердце, но не получалось. Он не подходил ей, он не ответит ей взаимностью, но она не могла оторвать от него взгляда.
И он не мог этого увидеть из-за проклятия на ее голове.
Айслинг убрала волосы за плечи и опустилась рядом с ним.
— Можно?
Глаз ворона кружился, но Бран кивнул.
— Думаю, все зажило.
— Это мне судить.
Он подвинулся, потянулся за голову и снял тунику. Движение было грациозным. Он ни капли не мешал, не стеснялся своего тела.
Айслинг не хотела любоваться им, как девочка, увидевшая свою первую любовь у реки, но она сглотнула и смотрела.
Она видела его грудь, касалась широких мышц, но он был ранен, а ей было больно. Теперь ее разум был ясным.
Она смотрела на гладкую кожу. Ни один изъян не портил его — не было ни шрамов, ни синяков, лишь изгибы кожи между мышцами, созданные лучшим творцом.
Его плечи были широкими, а пояс — узким. Его грудь была плоской, а мышцы напряглись на животе, когда он отклонился к дереву. Изгибы вели ее от его бедер под пояс его штанов, направляя взгляд.
Она снова сглотнула.
— Как твое плечо?
— Ты смотришь не на мое плечо.
Веселье в его голосе задевало. Она посмотрела на него, надулась от его понимающей улыбки. Он не мог даже видеть ее лица, но как-то знал.
