Он смотрел на нее с чем-то важным во взгляде. Там было невысказанное обещание, от которого стена вокруг ее сердца могла треснуть.
Айслинг кашлянула.
— Жаль, что я не знала тогда тебя. Может, потратила бы меньше времени.
— Ах, я ждал такую реакцию, — пробормотал он, склонился, и ладонь замерла у ее щеки, она ощущала его тепло. — Чары мешают и трогать твое лицо?
Айслинг не знала. Фейри еще не выражали желание коснуться ее или быть еще ближе.
Она подавила желание пожевать губу, радуясь, что он не видел ее лицо. Он заметил бы, что ей неловко, но и интересно. Айслинг редко получала добро, симпатию или что-нибудь еще в этом роде.
От одной мысли, что кто-то коснется ее лица, сердце колотилось. Это было потрясающе, а еще огонь согревал ее ноги и озарял впадину ледяным сиянием.
— А что насчет тебя? — она проигнорировала его вопрос.
— Мое лицо трогать можно.
— Я про твою жизнь. Ты знаешь, как я выросла, и я такая из-за этого. Теперь твоя очередь.
Он выдохнул и опустил руку. Айслинг опечалилась, упустив шанс, но и расслабилась. Ее тревога пропала, когда внимание перешло на мужчину, что хотел ее коснуться.
— Я самый младший сын Неблагих короля и королевы. Так что я наименее важный их ребенок. Мне позволялось делать все, чего я хотел, и у меня было идеальное Неблагое детство.
— Да? — отозвалась она. — Как по мне, если бы ты был счастлив в жизни, ты остался бы в замке, а не проводил бы время, похищая ведьму.
— Я тебя не похищал. Ты прокляла меня.
— И все же ты привел меня сюда.
— Потому что хочу убрать проклятие! Думаешь, есть другая причина? — он фыркнул. — Ты себя переоцениваешь.
— Я права. Поэтому ты так расстроен, да? Ты не был там счастлив.
Она склонилась, искала эмоции в его глазах. Глаз ворона крутился, не хотел смотреть на нее. Айслинг пришла в голову мысль, и она охнула.
— Твой глаз… — начала она.
— Я не расскажу о нем.
— Он может меня видеть, да?
Он глядел на нее, раскрыв рот, оба глаза были большими.
— Это все еще мой глаз. Я бы упомянул, если бы мог тебя видеть.
— Я говорю не с тобой, а с этим, — она указала на его глаз, — потому что он может меня видеть. Я не понимала до этого, но он реагирует. Он не смотрит мне в глаза, и ты слишком легко понимаешь мои эмоции. Ты как-то меня видишь.
Он замешкался, а потом признался:
— В каком-то смысле. Другой глаз лучше в предсказании, чем видении сквозь проклятия. Он все еще не видит твое лицо, но я вижу подобие чего-то. Эмоции, мысли, что делают тебя тобой, а не просто выражения лица.
