-- А! это вы, Аркадій Петровичъ!-- воскликнулъ дьячекъ пьянымъ голосомъ. -- Это вы? Здравія желаемъ! садитесь, гости будете, а я такъ пьянъ сегодня, не осудите!
"Что осуждать, Климъ Степанычъ! этотъ грѣхъ и съ нами водится! Пойте-ка, я послушаю..."
-- Не осудите, пожалуй-ста, не осудите, Аркадій Петровичъ!
"Да ужъ не осужу; мой, Климъ Степанычъ, пой!"
-- Ну же осуди же!
"Пой, пой!"
Дьячекъ запѣлъ:
Apud Tirum senioreat
Femina formosa;
Castigari negat uxor
Neque maculari!
Castigarit una hora
Flevit hebdomade!
-- Что жъ это значитъ, Климъ Степанычъ?
"Это значитъ-то, что биль жену одинъ часъ, а плакаль недѣлю."
-- Э! э! вотъ каково жениться! Не женитесь, Климъ Степанычъ! сущая бѣда! до-сыта наплачешься!
"Чортъ съ ними! Я думалъ, да и раздумалъ, да я передумалъ...."
-- А вѣдь болтали, Климъ Степанычъ, что вы кое-гдѣ присватывались, да чуть ли не къ внучкѣ отца Петра.....
"Анаѳема! трижды анаѳема и онъ, и она, и этотъ мичманишко, и этотъ Зудишко, и всѣ они.... Будь они прокляты отъ меня!"
-- А за что же, Климъ Степанычъ, на Зуду-то ты прогнѣвался? Ужъ, вѣрно, онъ не перебивалъ у тебя!
"Кто? Зуда? этотъ мошенникъ, Зуда? нѣтъ; Завтра! не будь я дьячекъ Климъ Степановъ Шайдуровъ, если я не женюсь на этой дѣвчонкѣ! Она моя, моя! Это вѣрно такъ-же, какъ и то, что я пьянъ сегодня!"
-- Кто же и сумнѣвался въ этомъ, Климъ Степанычъ? Если ужъ за тебя не отдать, такъ за кого же?
"Да ужъ отдавай онъ, не отдавай, а я сдѣлаю по-своему: я женюсь на его внучкѣ! Коли пошло на перекоръ, такъ я же упрямъ! Я то сдѣлаю, что они всѣ на колѣняхъ будутъ просить меня: женись, батюшка Климъ Степановичъ, да еще, можетъ быть, я-то тогда заупрямлюсь!"
-- Съ вашимъ умомъ, Климъ Степанычъ, все можно сдѣлать. Госорятъ же, что вода-де камень долбитъ, а чтобъ умный человѣкъ не могъ достигнуть чего желаетъ -- вѣрить не хочу этому!
"Да ужъ что придумано мной, такъ пусть другой выдумаетъ!...."
-- Да кто же можетъ это выдумать? нѣтъ, Климъ Степанычъ, скажу вамъ безъ обиняковъ: много видалъ я людей на свѣтѣ, а умнѣе, братъ, тебя не видывалъ.
"То-то же! а этотъ старый плутъ, Зуда, осмѣлился смѣяться, когда я сказалъ ему объ этомъ! да ужъ я отсолю имъ всѣмъ! я имъ покажу, каково задѣвать не по силамъ! я ихъ всѣхъ упеку подъ судъ...."
-- Да если правду сказать, такъ давно бы пора это сдѣлать, особенно съ мошенникомъ Зудою: онъ давно, говорятъ, поноситъ васъ, гдѣ только можно.
"Разбойникъ! Я дамъ ему! Я ему дамъ! Вотъ бумажка! Стоитъ только пустить въ ходъ -- и дѣло съ концемъ! Тутъ все написано: какъ они бунтовали народъ; какъ учили не слушаться начальника; какъ.... ну, слышь, все, да и полно!.... Все, все!"
