Своего сокомнатника я нашёл через клуб читателей выходного дня. Как и любой полуэльф он должен был хотя бы уметь читать по слогам, правда он уже как месяц там не появлялся. Странно, конечно, ведь это и отличает нас от людей, кишащих на артелях – стремление к знаниям, стремление к индивидуальности. Пусть нам никогда не стать благородными эльфами, но и опускаться до скотского состояния мы себе позволять не должны.
Улица встретила меня вонью вылитых поутру ночных горшков, а также бегущими людьми и полукровками. Я не был исключением и тоже побежал, придерживая остроугольную кепку от порывов сквозняка, пытающихся забрать мой головной убор у каждого закутка.
Бегущие толпы составляли сплошной поток, текущий по «грязной» стороне улицы. В то время как на «чистой» стороне спокойно разгуливали чистоплотные эльфийские господа и высокородные темноэльфийские дамы, приветливо улыбаясь редким полицейским патрулям. Сотрудник же внутренней эльфийской службы, наделённой неведомыми по жестокости правами, лишь посмотрев на знатную даму, мог запросто попасть под арест, получив общественные работы или штраф вместе с десятью ударами, а то и всё вместе взятое.
Чистая и грязные стороны были отделены проезжей частью, по которой неслись по своим делам повозки без лошадей. Новое слово в технике – экипажи на паровых двигателях. К слову, лошадей в этот район не пускали, в центре города имели право передвигаться только машины.
Я вбежал на завод, перемахнув через турникет и вставляя карточку рабочего в компостер прямо перед носом караулящего опоздавших, Шами – моего начальника. Крепкая рука гнома лежала на компостере, пробивающем цифру в моём рабочем талоне, чтобы под звук сирены, ознаменовавшей начало рабочего дня, вытащить картридж с датой. Теперь все, кто придёт позже, будут вынуждены идти к нему в кабинет, получая штрафные часы и слушая нудные нравоучения о корпоративной этике и значимости того, что мы трудимся на «Мелиссашестерни».
– Ты, Эф-фир, по грани топора ходишь! – ругнулся Шами.
– Да ладно вам, Шамиан Древодубович, я пришёл до сирены! У меня и отверстие в карточке рабочего есть, – в качестве доказательства я показал гному только что пробитый жёлтый лист рабочего, издырявленный датами – следствия многих рабочих дней.
– Это Лиаза Нуринне позже сирену включила, а ты опоздал! – наседал начальник.
– Разве великородные могут ошибаться? – сделал я искреннюю интонацию удивления.
– Не тебе, выродок, судить, что господа могут, а что нет! А поди я пройдусь по твоим станкам. И не дай великий хребет у тебя хоть один людь не работает!
