Такое неестественное чувство не позволяет развиваться в душе ребенка крепкой воле и стимулам для достижения высоких нравственных идеалов в силу наличия в воспитательной системе одного только направления пассивного подражания и слепой аккомодации. Выстроенная по принципу естественного приведения питомцев к добродетельной жизни, воспитательная система Бецкого предполагала одностороннее пользование воспитанниками благости окружающей их атмосферы. В этой ситуации в лучшем случае можно рассчитывать на бессознательное приобретение добрых навыков и расположений.
«Ни твердых нравственных убеждений, ни сильной нравственной воли мы не вправе ожидать там, где действует исключительно один только этот фактор. Наоборот, таким путем вырабатывается лишь нравственная податливость, привычная нравственная эластичность, склонность приспосабливаться к окружающей среде – черта далеко не положительная. Без твердых убеждений самые нравственные навыки, как бы часто ни практиковались они, не могут быть устойчивы и вообще теряют свою нравственную цену» (82, 47).
Подчеркивая, что без самостоятельности мышления и свободы в деятельности питомец не приобретет крепости характера и истинной нравственной ценности, Маккавейский указывает важнейшее условие такого воспитания: «…для этого нужна жизнь, простая, естественная, как она есть, а не те удивительные «говорящие стены» и «ходячие инструкции», которыми окружены были узники Бецкого».
Крах идеальных надежд создания «нового сословия» был обусловлен многими причинами, и в первую очередь искусственностью теоретических построений. «Могло ли это «новое порождение» выступить на борьбу с мраком невежества, с вековыми предрассудками, с нравственной грубостью, со всеми теми неприглядными явлениями, какими полна была русская жизнь, и с которыми ему неизбежно приходилось столкнуться при первом же вступлении в нее? Способны ли были эти тепличные создания вынесть на своих нежных плечах эту трудную борьбу и проложить свои новые русла для здоровой и полезной русской жизни? Увы! Для этого у них не было ни сил, ни достаточных знаний, ни твердых убеждений, ни стойкой энергичной воли, ни даже здорового нравственного чувства. По своей многолетней привычке пассивно отдаваться окружающим влияниям они едва ли способны даже были критически отнестись к той жизни, которая сразу захлестнула их своею могучею волною, и даже полное неведение зла, на которое так рассчитывал Бецкой, нисколько не гарантировало их от увлечения первым же соблазнительным примером…» (82, 48).
