— Змея и меч, — Сэм разглядывал клеймо на клинке. — И Годрик Гриффиндор. Очешуеть можно. И как мечи Годрика оказались в Японии?
— Это-то не проблема. Аппарация давно известна, как и портключи. Может у него тут друган был или пассия, как сейчас узнать? — Дин поднялся. — Мы сейчас пойдем по делу. А где Люпин?
— Спит, его сильно задело. Мидори-сан же вскрыть мою защиту старалась, а у Рема никакой защиты нет. Вот его и накрыло.
— А наши подопечные-нанимательницы? — Дин посмотрел на дверь.
— Они решили, что сегодня с бумагами позанимаются. Вы не волнуйтесь, я на Пандору следилку незаметно поставил. Если куда двинутся, я буду в курсе.
— Еще бы ты нас мог как-то предупредить.
Винчестеры задумались. Мобильные были пока не в ходу, даже в Японии.
— Протеевы чары, — наконец выдал Северус.
— А ты их умеешь накладывать? — Сэм пробовал сам. Но ничего не получилось. А Сев еще не умел, чтобы показать, как это делать правильно.
— Я? Нет, я их даже еще не разбирал. Вот, вот чем мы с профессором Дамблдором в следующем учебном году займемся.
— И кто же их наложит? И на что?
— Ха, соседки, конечно. А на что, — Северус задумался. — Должны быть буквы и, желательно, цифры.
— Монеты, — у Сэма был готовый ответ, но он ни за что бы не признался, откуда о нем узнал.
— Да, монеты подойдут. К тому же нам их маскировать не нужно, просто текст набрать в случае форс-мажорных обстоятельствах. Лучше галеоны, они самые большие.
— А если девушки откажутся? — спросил Дин.
— А я им заплачу. Им же нужно начинать деньги собирать на оплату договора. Раз уж они со вторым пунктом вывернулись.
— Сэм, кого мы воспитали? — Дин задумчиво посмотрел на сына. — Что-то не припомню за собой подобных черт характера.
— Ты их просто не знаешь, — возразил ребенок. — К тому же твой характер не был полностью сформирован. У тебя жизнь однообразная слишком была. Так что не удивляйся, если скоро начнешь представать с неожиданных даже для себя самого сторон. А ты, Сэм, не смейся, у тебя не все так плачевно, но тоже не фонтан. Что вы видели, кроме охоты? Причем какой-то не слишком обнадеживающей. У вас выработалась одна модель поведения в ответ на любые действия, всего одна. Когда я вам на головы упал, вы начали понемногу расширять кругозор. Сейчас же с людьми приходится общаться, причем просто так, а не по очередному делу. Вот вас и штырит пока, как Люпина сегодня. Так что ваш психологический возраст я оцениваю где-то на двадцать-двадцать пять лет, плюс хронический посттравматический синдром, который только-только начал в ремиссию уходить, — Северус вздохнул, видя удивленные взгляды родных. — Я много читал по этому вопросу. Я же должен был быть в курсе, как вам помочь. Вы же... вы же все, что у меня есть.
