он для гномов!») А вот деревянный дом – видно, что хозяин своими руками вырезал могучие изгибы бушующих волн, угадывающиеся тут в каждом оконном проеме, в каждом завитке орнамента, оплетающего колонны.
Лестницы давно стали обычными, затем крутыми. Хэлгону то и дело приходилось бежать следом за своим провожатым: Гаэлин бесстрастно глядел только вперед, а нолдору хотелось по полдня простоять перед каждым из этих зданий, читая язык линий – более выразительный, чем вязь тенгв на листе.
Разные.
Дома – разные настолько, что Хэлгон изумлялся, как все они стоят в одном городе и как жители их – одного народа. Дома такие же разные, как волны для морехода, как сами фалмари – для своего владыки. Но для нолдора все фалмари на одно лицо… были. Язык камней ему понятнее языка воды. А теперь и язык воды стал яснее – переведенный в камень и дерево.
Хэлгон невольно усмехнулся – и попытался представить здесь Аллуина. Понял бы? Увидел бы характер каждого из фалмари в сплетенье узоров на их домах? Или капитану с Эрессеа понадобилась бы вода, чтобы перевести язык камня?
Тряхнул волосами, Хэлгон помчался за Гаэлином. По счастью, лестница была без ответвлений.
И – никого. Капитаны мифлондских кораблей (не было сомнений, что в таких домах обитали не простые мореходы) или странствовали по морям, или просто не показывались, предпочитая ходить здесь в одиночестве.
Лестнице-улица стала совсем крутой, упираясь в небо. Пронзительное, голубое. Гаэлин взбежал наверх и остался стоять, дожидаясь нолдора, – одинокая фигура на фоне чистой синевы. Но с каждым шагом Хэлгона вверх – рядом с юным эльфом рос другой силуэт: по колено, по пояс, по плечо, выше головы, вдвое выше, втрое… немеряно.
Маяк Линдона.
У двери Хэлгон задержался, пробежал пальцами по резьбе. Нолдорская работа. Здесь – сохранилась. Со времен Гил-Галада. Пять тысяч лет, не меньше.
Древний Линдон, канувший в прошлое, как Нуменор – на дно морское.
Юный Линдон, куда пришли обрести новый дом те, кто некогда спасся из Гондолина. И в имени твоем, Линдон, отзвук имени Гондолина. И в резьбе твоей, Линдон, тени узорочья Гондолина…
– Владыка ждет, – напомнил Гаэлин. В голосе юного эльфа слышалось недоумение: зачем задерживаться на пороге.
Они поднялись по винтовой лестнице (Хэлгон просто запретил себе смотреть по сторонам, а то они до завтра не дойдут!), и юноша распахнул перед нолдором тяжелую дверь.
– Ну наконец-то, – прозвучал голос Корабела.
Хэлгон вошел и огляделся.
