Прав был князь! Тысячу раз прав: не стоит то знание, которое Хэлгон может добыть, – не стоит такого риска и таких усилий.
Надо признать свое поражение. Надо возвращаться.
Это разумно.
«Да», – сказал Хэлгон себе и полез по склону поискать надежную сухую пещеру.
Поскольку все доводы разума были против зимовки, нолдор стал полагаться только на чутьё. Найти ту гору, где ему захочется зимовать. Спускаться к селениям и ловить какие-то вести он сможет даже зимой. Так – какое это ущелье должно быть?
Король-Чародей может оказаться где угодно, так что и искать его можно просто: идя куда захочешь. Рано или поздно пути пересекутся.
После очередного ночного перехода (окрестные горы были не те) он спустился в долину. Плоское дно, неширокая речка журчит, селенье у подножия дальнего склона… и что-то краснеет у реки. «Словно кровь разлили», мелькнула странная мысль.
Любопытство погнало вперед, даром что уже светало.
Земля была действительно словно в запекшейся крови.
Странно и жутко.
По ней текла вода, и там, где она вливалась в речку, на камнях оставались ярко-рыжие разводы.
Кровь гор?!
Вот почему они так себя называют?
А вот и источник. Бурлит просто в земле. Нолдор нагнулся, зачерпнул, рискнул отпить.
Вкуснее воды он не пил в жизни!
По жилам побежал огонь, сознание стало ясным, тело – бодрым, словно он не после ночного перехода, а хорошо отдохнул пару недель. Нолдор рванул с пояса флягу, наполнил – но это же мало, ничтожно мало!
Он опустился перед источником на колени и пил, пил, пил, едва ли не первый раз за обе жизни поддавшись неведомой ему жадности.
Удобная пещера была найдена к концу сентября. Сравнительно недалеко от нее – два людских селения по разные стороны этой горы, в одном из них даже живет княжеский род. Будет куда спускаться за вестями.
Вход в пещеру закрыт кустами – нолдор и сам обнаружил ее чисто случайно. Зверей она не привлекала: им бы пришлось развесить шкуру по веткам при входе и войти внутрь голышом. Нолдор предпочитал в свой будущий дом спускаться с «крыши».
Теперь надо было запастись припасами, дровами, овчинами.
Это было проще, чем ожидалось: на горах там и тут стояли кошары, где пастухи пережидали непогоду. Из одной стянуть одну овчину, из другой – другую, из третьей – топор, из четвертой – муку, из пятой – вяленое мясо, из шестой – круг сыра… И дальше, дальше, уходя за много дней от «своей» горы.
Чтоб никто не заподозрил, что в окрестностях завелся вор.
Брать только чуть-чуть.
