Старец загремел ухватом и поставил на стол исходящий ароматным паром чугунок.
– Ну, Господи благослови, Алеша. Сего дня празднуем Положение честныя и многоцелебныя ризы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, еже есть хитон в славном и преименитом царствующем граде Москве. Поклоны приходный и исходный на правиле – поясные. На трапезе, аще прилунится в среду и в пятницу, вкушаем с маслом.
Батюшка Кронид достал с полки бутылку с подсолнечным маслом и поставил на середину стола, выложил пару старых алюминиевых мисок, некрашеные деревянные ложки – с крестами на черенках. Из корзины взял ржаных сухарей и накрошил в чугунок, влил туда масла. По келье пошел сытный дух грибной похлебки.
– Сейчас трапезу вкушаем два раза: обед и ужин, а в посты один раз, когда с возлиянием елея, а когда и сухоядение. Масло, муку, соль мне приносят мои духовные чада, а овощи со своего огорода, а остальное – из леса: орехи, каштаны, мушмула, джонджоли, грибы и даже мед дивий.
Сотворив молитву и благословив трапезу иерейским благословением, батюшка разлил похлебку по мискам, и мы споро принялись за еду в полном молчании. Даже приученный кот ходил кругом и не мявкал.
Потом пили чай с черносмородинным листом и сухой малиной. К нему была выставлена баночка темного лесного меда.
С дороги я очень утомился, и после еды меня очень клонило ко сну. Веки смыкались. И я неясно слышал слова молитвы: «Бысть чрево твое – Святая Трапеза, имущи Небеснаго Хлеба – Христа, от Него же всяк ядый не умирает, яко же рече всяческих, Богородице, Питатель. Дал еси веселие в сердце моем от плода пшеницы, вина и елея своего умножишася. В мире вкупе усну и почию».
– Ложись, ложись, Алеша, на лавку.
Я свалился на лавку. Батюшка накрыл меня какой-то рваной гунькой, перекрестил и начал перемывать посуду.
Я спал и просыпался, и опять засыпал, а батюшка все стоял перед иконами, молился и клал земные поклоны, кашляя и кряхтя.
Под лавкой бегали мыши, и за ними бешено гонялся кот. Стучали ходики, за окном наладился крупный косой дождь, барабаня по окнам и крыше.
Ранним утром батюшки Кронида в келье уже не было. Я умылся в ручейке с ледяной водой. Справил утренние молитвы и сел на лавочку перед кельей в ожидании батюшки.
Солнышко восходило из-за гор, окрашивая снежные скалистые вершины в золотые и пурпурные цвета. Внизу в долине клубился густой туман, снизу на горы набегали темные еловые леса и останавливались на каком-то уровне, дальше шли голые скалы – серые и ржавые от облепивших их мхов, а еще выше – блистающие снегом ледники и ярко-синее небо.
