В одной из переполненных чайных перед остывшими чашками сидели Фрэнк и Холл. Тогда, после выздоровления, Холлу с помощью госпожи Лоренс и некоторых друзей удалось быстро снять с себя подозрения в ограблении. Оставшись безработным после внезапной смерти хозяйки, он сумел найти место в представительстве одной спортивной фирмы. Сегодня он находился в пограничном городке по заданию этой фирмы. И здорово беспокоился за Фрэнка: тот по-прежнему выглядел очень бледным и страдающим. Пока что ему не удавалось пробудить в юноше хоть какой-то интерес к жизни, даже к самому необходимому - к тому, чтобы позаботиться о собственном содержании. Фрэнк так и не пришел в себя окончательно. И безрезультатны были частые рассказы Холла о потустороннем пути его матушки, о том, что, освободившись от забот и горестей земной жизни и представ пред своим Господом, она обрела истинное счастье.
Как правило, Фрэнк слушал его безучастно. Хотя несколько раз он даже вскакивал и с горечью возражал:
- Она умерла, услышав о моей смерти. А ведь могла бы еще жить, не скажи ей Вилли эту ложь. Он сгубил ее, какой негодяй!
Но даже и эти вспышки гнева были очень редки. Обычно Фрэнк оставался вялым и почти не замечал окружающих. Движения его были замедленны, как у лунатика.
Уютное помещение гудело от радостных голосов, музыки и смеха. Люди пили, ели, болтали, снова и снова разбирали все перипетии прошедшей игры, чествовали команду-победительницу и особо превозносили вратаря и центрфорварда.
Фрэнк ничего этого не видел и не слышал, здесь он чувствовал себя еще больше одиноким, чем там, в диких Скалистых горах Аляски. И юноша машинально помешивал ложечкой в своей чашке. Холл углубился в чтение журнала.
Тут в чайную вошли новые посетители: несколько человек, оживленно и развязно спорящих об игре, среди которых выделялся один элегантно одетый молодой мужчина с тонким, приятным лицом. Он высказывал собственные познания и суждения в области спорта громче и больше других.
Еще мгновение назад вялый, Фрэнк вскочил, как от удара электрического тока. С треском разбился об пол стул, в разные стороны полетела посуда - юноша ничего не замечал.
- Вилли! - орал он. - Вилли, ты... здесь? Иди-ка сюда, ко мне!
А тот при первом же его окрике вздрогнул всем телом и, побледнев, как мел, бросил на кричащего испуганный взгляд и вдруг, развернувшись, молниеносно исчез в дверном проеме. Он несся так, будто за ним гнались бесы. Фрэнк ринулся вдогонку, надрываясь, как сумасшедший:
