Девушка в ответ лишь горько засмеялась:
- Моя матушка, моя матушка! Ах, Фрэнк, матери тоже бывают разные. Моя же никогда не имела повода меня упрекнуть. Если бы ты только знал, какая убогая и противная здесь жизнь. Уехать бы отсюда! Но я не вижу никакого выхода. Часто мне хочется кричать от боли и мук, тогда я становлюсь какой-то бешеной. Знаешь, у папаши Ли-Вонга есть такие маленькие беленькие шарики, понимаешь, о чем говорю? Он редко употребляет их, так как еще не впал в зависимость от них. Но бережет опиум, как самое дорогое свое сокровище. Как-то раз мне тайком удалось стянуть у него несколько штук. С тех пор мне снова и снова хочется этого, в нем я ищу упоения и забытья. И часто желаю себе смерти...
Фрэнк глядел на нее потрясенный. Еще никогда не переживал он подобного горя.
- Но, Стелла, почему же - смерть?
Она отрешенно посмотрела на него.
- Ты действительно веришь в Высший Суд?
- Естественно.
- Тогда - мне конец. Ведь я такая великая грешница, - и, обхватив голову руками, девушка снова разрыдалась.
- Не плачь, - сочувственно сказал Фрэнк. - Как жаль, что здесь нет моей матери, она лучше сумела бы утешить тебя. Ты не знаешь, где мои вещи? Ах да, там... Подай мне маленькую коричневую книжку. Да-да, именно ее. Это - Завет. Посмотри, внутри есть дарственная надпись моей матери. Возьми его, я дарю его тебе. Он поможет тебе, Стелла. Там повествуется об одной большой грешнице, которая обрела прощение, покой и новое счастье у нашего Господа Иисуса Христа. Читай это.
Она благодарно кивнула и осторожно провела пальцами по гладкой обложке. Фрэнк выпрямился. Разговор окончательно вырвал его из вялого полусна болезни. В мыслях тревожно билось одно и то же; и он спросил:
- Что же случилось? А где Вилли? Как я здесь очутился? Где же мое золото? У меня ведь было... -он заволновался, видя, что Стелла смертельно побледнела. - Почему ты не отвечаешь мне, Стелла? Где Вилли?
И тут внезапно он вспомнил все: сквозь сон ему почудилось, будто кто-то из-под его плеч пытался стянуть мешочки с золотом, после чего он вскочил и вцепился в стоявшего рядом с ним человека, очертания которого расплывались во мраке. А потом - вдруг эта страшная, острая боль.
„Обманут. В награду за мои труды я обманут. Бог наказал меня. О, мое золото! Вилли!"
Услышав поблизости тяжелые шаги и голос Билла, Стелла почувствовала облегчение. Она быстро вышла.
- Билл, пожалуйста, иди к нему и хоть немножко ободри парня!
Внушительная фигура Билла заполнила весь дверной проем, он неловко приблизился и отечески погладил Фрэнка по светлым волосам.
