А может быть, взять да и написать Шефу?
Но нет, так не пойдет. Там, конечно, нужно было бы писать набожные слова - чего он бы не сумел. Написать Гизе? - Нет, тоже ничего хорошего! Но постой-ка - Попрыгунчику! Этому он мог написать свободно, как его душе угодно! А тот потом все расскажет Шефу. Шеф еще и поможет, и тогда удастся остаться джентльменом!
Он заметно взбодрился при этой мысли. Это была великолепная идея - с Попрыгунчиком и Шефом, это должно было получиться! Он хотел было уже от радости засвистеть одну из своих песенок, как на память ему пришел ребенок Янсенов. Ах, мальчик! Ну почему это должно было случиться! Если был Бог, то почему он этому не воспрепятствовал?
И снова Тун отмерял свои шесть шагов туда-обратно. И делал это он уже восемь дней подряд. Тут открылось окошко в двери камеры, и рука подала вовнутрь миску с едой.
Немного времени спустя дверь снаружи отворилась. Тун был заинтригован, кто это опять хотел его допросить или разузнать о нем всякую всячину. Неужели нельзя было оставить его в покое хотя бы на время еды? У него сперло дыхание, когда дверь распахнулась. В двери... но это было невероятно... там стоял Шеф!
- Здравствуй, Тун, мне хотелось бы поговорить с тобой. Я обо всем уже слышал и теперь...
- Но я ничего Вам не писал!
- Нет, но я все время, так чуть-чуть, издалека, следил за тобой. Ну давай-ка, рассказывай...
Тун рассказывал. Как будто ручеек вырвался из его сердца, и так было хорошо - высказать все разом, все, что случилось, свой страх, свое одиночество. Здесь ему не надо было быть начеку в своих словах, как в другое время, когда он сидел перед каким-нибудь комиссаром, подвергался психологическому прессу и имел в себе лишь одну мысль -избежать ловушек полицая! Уста были так легки, а Шеф только внимательно слушал. Как же он мог все узнать и прийти к нему, так далеко из самого Амерс-форта!
- Я так полюбил ребенка, Шеф, - объяснял он. -Но видите ли, этот подлец стоял прямо перед ним, а когда я подскочил, он прыгнул в сторону, а потом - ну что я могу сказать, я готов отдать свою жизнь за мальчика! Какое счастье, что он еще жив, что он не умер!
Тун умолк и посмотрел на Шефа. А тот вел себя на этот раз совсем не набожно. Но Туну показалось, будто Шеф в точности походил на пастуха с картинки, будто ему хотелось взобраться к нему на плечи и дать себя унести подальше отсюда, прочь, через грязную закрытую дверь и через железные ворота.
- Что же будет? - спросил он, поколебавшись.
