По правую руку от него на некотором удалении лежал хутор. Вдруг он услышал над собой жужжание мотора. Он поднял глаза и увидел эскадрилью военных самолетов. „Наверняка из Зестерберга, - сказал он себе. - Вот эти, наверху. Как же они высоко забрались!" Он долго следил за самолетами.
И тут... шлепок, крик, а потом снова тишина.
По широкому водяному рву в его сторону расходились круги, а в сторону откоса плыл, покачиваясь, маленький деревянный башмак, на котором вместо паруса торчала какая-то тряпица. Наверняка здесь играл ребенок... ребенок...
Тун еще раз посмотрел на расходящиеся круги и на игрушечный кораблик. Тотчас ему стало ясно: позади дамбы, должно быть, играл малыш и упал в воду! По высокой дуге Тун выбросил на дамбу свой мешок и прыгнул в ров. Он руками и ногами щупал дно рва, но ничего не находил. Быстро оттолкнувшись от дна вверх, он вбирал в себя свежий воздух и снова погружался в мутную глинистую воду. И тут он вдруг нащупал руку, маленькую ручку. Тун крепко схватил ее и оттолкнулся наверх. Когда он потом взбирался вверх по обрывистому дну, то видел, что на руках у него был маленький мальчик. Малыш, не подавая признаков жизни, лежал у него на груди, обвив руками его шею.
Тун уложил ребенка на гребень дамбы и стал обыскивать взглядом поле в надежде на помощь. Но он никого не видел, все было тихо и пустынно. Тут Тун опустился на колени и стал короткими нажимами давить на грудь мальчика. Он казался себе абсолютно беспомощным, когда туда-сюда поворачивал голову малыша и поднимал кверху его руки. И все же ребенок открыл глаза и начал плакать. А Тун крепко сжимал его в своих руках и слышал, как тот пролепетал:
- Он мой Пастырь, Господь - мой Пастырь, мамочка, Он - мой Пастырь, мамочка, мамочка...
- Только успокойся, - увещевал его Тун. - Только успокойся, твоя мамочка сейчас придет. А Пастырь, да, он тоже придет, раз ты этого хочешь! Он понесет тебя на своих плечах, слышишь! Я это видел на одной картинке, на такой большой-большой. Она висела над дверью у Шефа. Ну, успокойся же, мамочка придет. Я понесу тебя - вот так, на своих плечах, точно как ягненочка.
Он поднял ребенка и понес его наверх, к хутору. Вода стекала с их одежды, и Тун все время бормотал:
- Слушай же! Пастырь придет, только тихо! Посмотри-ка туда, наверх, что за большие жужжалки! Высоко, да? Да, только тихо. Я понесу тебя точно как ягненочка.
...Хуторянин Янсен глядел на своего ребенка, который теперь спокойно лежал в кровати. У его ног лежала насквозь промокшая одежда, за которую только что принялась его жена. Он тихо сложил руки и стал благодарить Бога, подарившего спасение сыну. Хуторянин Янсен был молод и имел лишь одного малень-
