- Итак, мой мальчик, я бы хотел, чтобы ты всегда был таким покладистым парнем.
Наспех попрощавшись, Фрэнк ушел в свою комнату. Он был смущен и встревожен и еще долго стоял у открытого окна, глубоко вдыхая ледяной воздух. Он узнал так много нового и незнакомого, что хотел теперь привести мысли в порядок. Сегодня он впервые совершил нечто тайное, запретное.
„Глупости, - прошептал он, словно отмахиваясь от этой мысли, - это ведь сущая безделица, а в этом захолустье становишься таким мелочным".
Несмотря на это, когда он ложился спать, ему было как-то не по себе. Его переполняли мысли и мечты. Импозантный облик брата, дыхание свободного, щедрого мира, окружавшего его, открыли Фрэнку все это.
„Почему я должен довольствоваться своей лавчонкой на краю земли?" - бормотал он себе под нос. И его мысли устремлялись все дальше, на „ароматизированную колодезную воду", затем он расположился перед мигающим киноэкраном, наблюдая за жизнью элегантных салонов и высшего общества, о которой до настоящего времени он не имел ни малейшего представления. От всего пережитого ему вдруг стало так мучительно дурно, что единственное, о чем он еще мечтал, - это добраться до своей комнаты в отеле. Там, сразу же погрузившись в глубокий, тяжелый сон, он уже не видел и не слышал ничего, что касалось тайных делишек, которые предстояло провернуть Вилли.
Последний достал из глубины своего рюкзака небольшие черные, отливавшие серебром лисьи меха и незаметно вышел из отеля.
...Последние дни возбудили у Фрэнка еще больше желаний. Вилли показал ему достопримечательности города со всеми его новшествами и во всем его разнообразии. Они больше не говорили о планах на будущее. Между ними как-то само собой установилось молчаливое понимание. Вилли даже купил один „Путеводитель разведчика", куда торжественно занес их имена как двух совладельцев. Фрэнк бросил на него вялый взгляд, пытаясь хоть немного узнать о целом ряде металлов и их соединениях, но, передумав, отложил книгу в сторону, поскольку как ни старайся, но едва ли возможно так быстро что-то для себя уяснить. Вилли был благороден и щедр, хотя это обходилось ему недешево. Ничего, скоро они так или иначе станут очень, очень богатыми!
Госпожа Лоренс сидела в кресле-качалке у теплящейся печки, и время для нее текло медленно, бесконечно медленно. Она смотрела на порхающие снежинки, слушала шум весенней непогоды, завывание где-то вдали волка. Но одного она не слышала, чего так ждала: шагов ее сына, который все еще не возвращался из Ванкувера. Она плотнее закуталась в свой теплый платок. Голова устало опустилась на грудь. Фрэнк покинул ее, пускай всего на несколько суток, - что, конечно же, было не так страшно, -однако, она чувствовала, как за последние недели он все больше и больше отдаляется от нее. Но самым ужасным было то, что рядом с ним находился Вилли.
