* * *
Ей снился чудный сон. Будто она маленькой девочкой вновь убежала в княжий сад. Нежилась в лучах ласкового, летнего солнышка, лежа в корнях могучих деревьев, среди душистых золотых цветов. Гладила руками шелковистую травку, прижималась к горячей от солнца земле. И было так спокойно и хорошо…
Девушка медленно приходила в себя, еще не совсем понимая, где она и как тут оказалась. Нет ни высоких деревьев, ни родных стен, кругом лишь камень. Под боком сухая трава, а пальцы скользят по мягким черным волоскам на груди лежащего рядом мужчины. Всю сонливость смело в одно мгновение. Мужчина! Как?! Подхватившись, она бросилась прочь из некрепких объятий незнакомца. Как перепуганный заяц, забилась в угол и робко посмотрела в сторону лежбища. Человек зашевелился и неспешно сел, а после поднялся во весь свой огромный рост.
Боги светлые! Она зачарованно уставилась на чужака. Взгляд сразу выхватил богатырский разворот сильных плеч, скользнул по крепким рукам, что были небрежно скрещены на могучей груди, прошелся по развитой шее и встретился, наконец, с обжигающим взглядом золотых глаз. У нее перехватило дыхание. Его лицо было под стать телу. Вся прелесть Велета меркла перед мужественными чертами закаленного в боях воина. Прямой, чуть широковатый нос, резкий разлет скул и твердый, упрямый подбородок под плотно сжатыми губами. Не сам ли Перун высек это лицо из темного камня нерушимой скалы?
Тихий вздох сорвался с губ. Пусть в незнакомце не было и капли миловидности, но ей показалось, что притягательнее мужчины не сыскать на всем белом свете. Хищный облик дополняла смоляная грива волос, растрепанной волной падающая на плечи. Но главной приметой мужчины был страшный ожог, почти на всю правую часть лица. Рубец заходил на ухо, спускался пятном по шее и на плечо. Чудом остался не тронут глаз, чист почти весь лоб и часть щеки. Однако отметина вовсе не показалась ей безобразной, и скорее вызвала лишь сострадание от мысли, сколько боли, должно быть, пришлось ему вынести.
Не сразу девушка поняла, что на сильном, смуглом теле нет и клочка ткани, и лишь увидев кривую усмешку, изогнувшую красивые губы, сообразила, как бесстыдно и откровенно она разглядывает обнаженного мужчину. Охнув, княжна поспешила спрятать лицо в ладони. Сердце билось часто-часто, а в груди, за чувством стыда, яркой искоркой дрожало непонятное тепло. Вдруг до сбитого дыхания захотелось вновь коснуться незнакомца, а еще — чтобы он заговорил с ней. Последнее исполнилось быстро.
