— Родишь мне ребенка, — жарко шептал он в податливые девичьи губы, — Будешь моей! Слышишь? Только моей! Единственной… и на всю жизнь.
— Твоей, — согласный сладкий стон стал ему ответом. Перевернулся, уложил ее на одеяло мягкое. Только прикрыл глаза, как нет уже! Куда пропала?!
Подскочил с кровати, словно ужаленный. Не соображая, кинулся в горницу. Вот же! Что за печью делает? И когда одеться успела? В прятки решила поиграть, ну он сейчас ей… Притащил обратно, бросил на кровать, сверху устроился. Не успел задрать подол, как слабые кулачки заколотили по плечам и спине.
— Пусти! Пусти меня! Нет!
Дурманящая весна истаяла, уступая место едкой полынной горечи. Яр ошеломленно тряхнул головой. Понимание пришло, как горная лавина — сон был! А вот она сейчас под ним дрожащая от ужаса, с широко распахнутыми глазами — настоящая. Удивление сменилось лютой ненавистью, но тело уже плавилось от похоти и потушить этот пожар могло лишь одно. Скатившись в бок, он перехватил тонкое запястье и, дернув его вниз, глухо зарычал.
— Руками. Живо!
Девчонка все рвалась из его объятий, не понимая, чего он от нее требует. Прижав ее ладошку к отвердевшей плоти, Яр зло выдохнул.
— Медлить будешь, возьму как в первый раз!
Княжна замерла, а через мгновенье дрожащие пальчики обхватили ноющую от напряжения плоть. Яр подавился стоном. Накрыл ее руку своей, показывая, как и что делать. Княжна поспешила покорно повторить его движения. Тело окатило жгучей волной удовольствия. Толкаясь ей навстречу, Яр задыхался и кусал губы. Бессовестно сминал девичьи бедра и грудь, гладил вздрагивающую спинку. И в последний миг, когда он был готов вот-вот излиться в ее ладонь, перед глазами мелькнуло то, что во сне пригрезилось. Она. Отзывчивая, ласковая, до безумия желанная.
Комнату наполнил громкий стон его удовольствия. Яр раскинулся на кровати, чувствуя, как сердце бухает в груди кузнечным молотом. Едва сил нашлось губы разлепить.
— Уйди, — сипло приказал он. Княжна, до этого лежавшая неподвижно, опрометью бросилась прочь.
В комнате стало пусто. Он слышал свое хриплое дыхание, слышал, как в горнице быстро утихла девчонка. Последние отголоски наслаждения ушли, оставляя после себя злое недоумение. Какой позор! Взрослый муж ни телу своему, ни слову не хозяин. А все из-за ее запаха, будь он не ладен. И как теперь вытравить эту заразу из памяти? Вскочив с кровати, оборотень бросился в сторону дверей. Свежий воздух и добрая охота — то, что нужно для ясной головы.
