В дни обычные Алексей Михайлович тоже следовал обычаям и вкусам предков. Готовились всевозможные водицы, легкая брага и старый мед, до которого царь был охоч. Не забывали при дворе и русские квасы, причем, отменного качества. Рассказывали, будто как-то на докладе царю из домового дворца было указано, что квасы, что там варили на царский обиход, не удались а один сорт кваса вышел так плох, что разве только стрельцам споить. Царь на доклад сей разгневался и указал раздраженно докладчику: «Сам выпей!»
Благодаря высокому искусству мукомольного дела на Руси, при «Тишайшем» постоянно совершенствовался и расширялся ассортимент печеных хлебов. В эти времена насчитывалось 25 сортов ржаной и 30 сортов пшеничной муки. Русские тестоводы и пекари, мукосеи и калачники так преуспели в мастерстве своем, что нередко послы других государств отправляли российский хлеб в качество особого лакомства к европейским дворам.
Хлеб при Алексее Михайловиче, как, впрочем, и всегда на Руси, имел особую цену. По большим церковным праздникам патриарх присыпал государю из собора «укруги хлеба и целый хлеб». Да и сам царь в Великий пост раздавал боярам и прочим чинам помимо иного те же «укруги» — «братские калачи», то есть. Пеклись калачи и к цареву столу. Чаще это были калачи смесные. А назывались так оттого, что пеклись из смеси пшеничной муки с ржаной. И не из экономии вовсе, а ради особого вкуса. Московские пекари уверяли еще, что настоящие калачи можно печь только в Москве, на воде из Москвы-реки, другая вода, мол, для них не годится. Зимой московские калачи отправляли обозами прямо в далекую Сибирь. Их замораживали особым способом, горячими, из печи прямо, а перед едой полагалось отогреть их в теплых сырых полотенцах. И были они не менее вкусны, чем в Москве, «с пылу, с жару».
В одном из шутливых писем к Матюшкину Алексей Михайлович поддразнивал его, что, когда того нет, то и некому царя покормить плохим хлебом «с закалкою». Но свой намек на какую-то кулинарную оплошность своего любимца, государь заключал милостиво: «Будь здравъ».
О «добром питье» — чае, завезенном в Москву при батюшке Алексея Михайловича, успели подзабыть. И вот русский посол в Китае Иван Перфильев вновь привез чай в Россию. Первым настой чая попробовал придворный врач Самюэль (Самойло) Коллинс, так как не решался дать царю траву, не указанную в травниках. В 1675 году, когда царь занемог животом, врач успешно использовал настой чая для лечения. Замечено было, что помимо лечебных качеств, чай «удерживает от сна во время служб церковных». А это его свойство было куда как кстати: государь, как известно, случалось и ночи проводил в молитве, нередко предпринимал и «благочестивые походы» — богомольные поездки по монастырям.
