В Геническе к труппе театра миниатюр, в котором играл Утёсов, присоединился эстрадный танцор Минцельмахер. Он всегда выступал под псевдонимами, причём менял их в зависимости от "национальной" принадлежности танца. В кавказских плясках выступал как Мицелидзе, в русских – Муратов, в румынских был Муцунеску…
Сборы в Геническе были хилые, и Утёсов почему-то решил, что больше всего местную публику привлечёт экзотический негр. (Это отчасти подтвердилось). Леонид подбил танцора на совместную авантюру, и они выпустили афишу, на которой было написано, что выступает Джон Джонсон из Бразилии.
Два вечера они успешно морочили людям головы – загримированный негром Минцельмахер танцевал, а конферансье Утёсов рассказывал зрителям о Бразилии, расположенной "на юге Африки".
Перед третьим представлением в театре неожиданно появился пристав, потребовавший вызвать Минцельмахера. Когда тот появился, загримированный только наполовину, пристав спросил:
– Вы что – негр?
– Нет, еврей.
– Почему же тогда выступаете негром?
– Я не имею право на жительство, но право на грим имею в каждом городе.
Проглотив эту дерзость, пристав спросил:
– А почему пишите, что вы из Бразилии?
– Это правда. Я жил в Одессе в гостинице "Бразилия".
– За обман властей я запрещаю ваши выступления, – подвел итог беседы пристав. – Возвращайтесь в Бразилию.
* * *
Для привлечения зрителей в провинциальных городах часто проводились конкурсы юмористов. Однажды в Гомеле афиши извещали о том, что в конкурсе юмористов будут участвовать Л. Рабчинский, Г. Раздольский, И. Самарин и Л. Утёсов.
Результаты подобных соревнований определялись предельно просто. У выхода из зрительного зала стояли четыре урны, на каждой из которых была написана фамилия участника. Покидая театр, зрители опускали свои билеты в урну с фамилией понравившегося артиста. У кого больше всего билетов, тот и объявлялся победителем конкурса.
На другой день в местной газете было написано: "Исключительный успех выпал на долю г. Утёсова, артиста яркого и разностороннего дарования… Публика не скупилась на знаки внимания и к остальным участникам конкурса".
Вскоре "остальные участники конкурса" явились к Леониду, в его гостиничный номер. Они были явно обижены и возмущены. Загалдели наперебой:
– Что же это такое?! Выходит, ты один талантливый, а мы нет! Это никуда не годится, мы не согласны…
Чтобы как-то успокоить пожилых людей, ни в чём не виноватый Утёсов согласился пойти с ними в редакцию. Там они надеялись исправить положение. На следующий день в газете появилось следующее добавление: "Напечатанная во вчерашнем номере нашей газеты заметка о конкурсе юмористов вызвала реакцию зрителей, на следующих спектаклях поспешивших доказать, что артисты Самарин, Раздольский и Рабчинский пользуются не меньшими симпатиями, чем г. Утесов".
