Леонид Утёсов только Хенкину уступал приоритет в рассказывании анекдотов и любил повторять, что Владимир лишь по ошибке не родился в Одессе. P. S. Хенкин любил pассказывать о том, как тpудно пpиходилось хаpьковскому театpу во вpемя гpажданской войны, когда гоpод занимали по очеpеди то кpасные, то белые.
– В зависимости от власти нам пpиходилось менять pепеpтуаp, – говоpил он. – И в конце концов мы пpидумали специальный сюжет пpо плохих и хоpоших. Если гоpод бpали белые, плохими делали кpасных, Тpоцкого, Ленина… Если пpиходили большевики, плохими становились Деникин и Вpангель. Публика была соответствующая. Пpи белых в зале сидели те, кто ел пpи помощи ножа и вилки, говоpил по-фpанцузски. Пpи кpасных те, котоpые ели с ножа, без вилки и говоpили по-матеpному.
* * *
Во время выступления Хенкина в одном из ростовских кафешантанов за столиком выпивала шумная группка белогвардейских офицеров. Один балагур, ёрничая, обратился к нему:
– Господин Хенкин, мы вам не мешаем?
– Мне – нет. России – да.
После этого ему пришлось несколько дней скрываться. Один раз даже спать в бутафорском гробу.
* * *
Кончился летний сезон, и, так же, как в Кременчуге, труппа «Юмора» была распущена. Леонид перешёл в другой одесский театр миниатюр – под руководством М. Линского. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде. Опыт первых двух сезонов давал себя знать – Утёсов не только играл в скетчах и водевилях: с лёгкой руки В. Хенкина он освоил жанр эстрадного рассказчика, исполнял много, за что был удостоен большого количества похвальных рецензий. У него было много оригинальных замыслов, появились постоянные авторы. К сожалению, его наполеоновским планам в театре Линского не суждено было сбыться. В разгар сезона Леонид был вынужден покинуть этот театр по уважительной причине – у него начался бурный роман с одной артисткой из кордебалета. Красавица, итальянка, да вот беда у неё оказался ревнивый муж. Сейчас про такого сказали бы, силовик – это был полицейский пристав, мужчина богатырского сложения, который на полном серьёзе грозил убить Утёсова. Пришлось Леониду от греха подальше перебраться в Херсон. Поработав некоторое время там, он переехал в Александровск (так до 1921 года называлось нынешнее Запорожье). А по пути с ним произошло то, чего никто не ожидал и меньше всего сам восемнадцатилетний артист, – он женился.
Произошло это таким образом. В Херсон он прибыл весной 1913-го. В городе шла привычная размеренная жизнь. В городском театре представляли спектакли русской труппы Соколова, в помещении Товарищества трезвости на Военном Форштадте играли украинские артисты, в театре "Опора" на Греческой улице и в доме Мещанского общества на Канатной улице показывались спектакли с участием ставшего впоследствии известным советским артистом Юрия Шумского. Тоже псевдоним – вообще-то он Шорин.
