– Света, скажите, пожалуйста, а когда у Никиты всё же начались подвижки к освобождению от его зависимости?
– Помните, я вам рассказывала о первой такой «встряске». Это было ранним утром, когда ему как-то сверхъестественно была показана вся его жизнь. После этого он некоторое время пробыл в одиночестве. Я думаю, что переосмысливал свой жизненный путь. Я не оказывала на него никакого давления, а только молилась и старалась поддержать в семье понимание и мир. Если раньше он не хотел и слышать о духовных истинах, то теперь проявлял к ним некоторый интерес. Приходя из храма, я ненавязчиво рассказывала ему о богослужении и общении с отцом Виктором. Он мне сказал: «Светик, я столько всего наделал, не знаю, есть ли мне прощение? С тех пор, как мне была показана моя жизнь, и я увидел самого себя со стороны, от начала моей жизни до конца её, мне стало страшно и жутко жить. Можешь ли ты меня понять?» При этих словах Никита, приложив руки к голове, стал медленно ходить по комнате из угла в угол, что-то тихо приговаривая, но что, я не расслышала.
Тогда я ответила ему: «Никитушка, милый, ведь посмотри, как Бог любит тебя и какую милость явил, спасая от неминуемой гибели. Ведь Бог каждого человека ведет Своим путем ко спасению. И я раньше ничего не понимала, но войдя в храм – в этот «непотопляемый корабль», как называла его наша бабушка, обрела то, что ни за какие деньги не купить».
– И так мы с ним по вечерам в таком духе общались, – продолжала свой рассказ Светлана. Конечно, были у него и возражения, но я уже была немного подготовлена, старалась отвечать ему кратко, с терпением и любовью. «Когда сама изменишься в лучшую сторону и станешь примером, тогда и мужа сможешь изменить, будь требовательной к себе!» – учил меня батюшка. Особенно теплым у нас с Никитой было общение в воскресный день, когда я возвращалась с дочкой домой после богослужения. Он не садился обедать, ждал нас, чтобы я перед обедом произнесла молитву «Отче наш». А вместе со мной её повторяла и Ксюша.
На следующий день, в понедельник, вернувшись после работы, я увидела, что завтрак, который я приготовила Никите, не тронут. Дома Никиты не было. Меня охватила тревога. Всякие мысли полезли в голову: «Неужели опять вернулся к старому? Спаси его, Боже, мой!» А встревожилась я особенно потому, что Никита сказал мне, что недавно ему звонил Гоша и приглашал с ним встретиться. Якобы, есть какое-то дельце. Я этого Гошу запомнила тогда, на банкете. Особенно его высказывания о картине Малевича. Я подумала, что он просто несчастный человек и хоть тогда я его испугалась, но в то же время сердцем понимала его. Сейчас же я боялась за Никиту. Как бы он его вновь не втянул в постыдные дела. Защемило сердце, непроизвольно потекли слёзы, и я – скорей молиться! Часа через три Никита вернулся. Весь какой-то поникший, глаза покрасневшие. Я бросилась к нему навстречу: «Что с тобой, Никитушка? Что случилось? Не заболел ли?»
