Молитвенники земли русской | страница 72
Святое это место было пустынным, пока не пришел человек, избранный Богом, чтобы заселить его, первоначальник Сарова, иеромонах Иоанн. Услышав о горе между речками Сатисом и Саровкой, в дремучих Темниковских лесах, как о месте, удобном для отшельничества, подвижник отправился туда и обошел все Старое Городище. Красота этого места, непроходимая глушь, суровая дикость, совершенное безлюдье, величественная тишина этой таинственной горы – все произвело глубочайшее впечатление на молодого инока. Он водрузил здесь крест и чрез некоторое время пришел, чтоб окончательно поселиться тут.
Подвижник стал рыть в горе пещеру, как символ гроба. Впоследствии, когда образовалась пустынь, эти пещеры были расширены и устроена в них церковь во имя первых русских иноков, преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских.
Стал народ выходить из вагона. Вышел и я. Первое, что увидел – на холме белые монастырские башни, купола церквей. Дивный монастырь! Как корабль, плывущий над холмом! Загляденье. И больше вроде бы ничего не видно. На противоположной стороне опять колючая проволока, солдаты с автоматами, собаки и… заключенные работают. Дальше трехэтажные дома современной постройки. Перед вокзальчиком площадь. А на ней (я в жизни не видел столько много и сразу!) сотни три автомобилей! Рядами стоят. «Москвичи», «Победы». «Победа» тогда считалась самой дорогой машиной. Были еще и ЗИМы, и ЗИЛы – это уже правительственные. Людей никого нет, тишина. Мои спутники мне говорят: «Иди за нами». Пошли тропочкой по какому-то болоту. Сверху доски постланы – вся тропинка. Продвигаемся в сторону монастыря. Подходим – речка течет, мостик, ступенечки наверх поднимаются. Тащу свой чемоданчик, поднимаюсь вместе со всеми. Забрались. «Вот и все. Стой. Ты приехал!» – они уже знали, что я молодой специалист. «Мы идем домой, а тебе – в это здание».
Иеросхимонах Иоанн, основатель Саровского монастыря
Старое, дореволюционной постройки строение около монастыря. Как потом выяснилось, раньше это была монастырская гостиница. Теперь там находились административные помещения и отдел кадров. Показываю свои документы. Сидит такой дядя и режет колбасу. Потом неторопливо жует, запивая чаем из стакана. Я понял, что он вчера перебрал немножко. «Давай садись. Будем чай пить». Ну, попил я с ним чаю. Хотя и непривычно было в отделе кадров чай гонять с колбасой. «А куда я приехал?» – «А это, – говорит, – знаешь, не спеши. Для начала ты пойдешь сфотографируешься, будем тебе завтра пропуск делать. И пойдешь ты, милый, на работу. Пока же вот тебе улица и номер дома – это общежитие, в котором ты будешь жить». Я говорю: «Ну, а все-таки адрес-то какой? Мне нужно родителям сообщить, телеграмму послать. У меня дома в Ленинграде волнуются». – «Это не твоя забота. Иди в общежитие. Придешь завтра, мы тебе скажем адрес. А пока ни о чем никого не спрашивай. Все равно тебе никто НИЧЕГО не скажет». Сфотографировался, нашел общежитие, коменданта. Мест нет! Стою, выслушиваю ругань коменданши: «Что это такое?! Чем они думают! Шлют косяком молодых специалистов, а построить ничего еще не построили!» И действительно, пока я шел по этому поселку, то заметил, что много недостроенных домов, так называемых сейчас «сталинских».
