* * *
Чудным образом по молитвам матушки нашей и муж мой исцелен был. Открылась у него язва, и от большой кровопотери упал гемоглобин. Врачи при этом опасались проводить операцию. «Выживет, дак выживет. Мы помочь не в силах. Он может в таком состоянии и на операционном столе умереть». Лежал он тогда в реанимации. Захожу туда, а он такой, что краше в гроб кладут, и шутит еще при этом: «А я тебя на девятый день ждал!» Шутник он у меня. Поехала я с сестрой к матушке. Зашли сначала к батюшке Серафиму на могилочку, помолились. Потом к матушке.
Сидит она на обочинке канавки, которая возле дома ее была. Сидит на травке, свесила ножки. Матушка наша всегда заранее знала, кто придет к ней. Святые угодники говорили ей это. Стали мы заворачивать к дому, а она зовет: «Идите, идите ко мне. Мне уже сказано было, что вы должны ко мне прийти. Сижу, молюсь, вас поджидаючи». Сказала я ей свою беду, помолилась она и говорит: «Что делать, что делать… Ну, вон коровки рядом пасутся?» – «Пасутся». – «Иди купи молочка, вскипяти его, остуди, чтоб тепленькое было. Пойдем в дом, я тебе еще медочку дам… Это и давай мужу своему». Я тогда говорю ей: «Матушка, я не могу за ним ухаживать, он же в реанимации лежит». – «Ничего, переведут». Раз матушка сказала, значит так и будет. Дала она мне мед, благословила, отправила. Приезжаю в больницу, а мне говорят: «Больной переведен на хирургическое отделение». – «Что, – спрашиваю, – ему стало лучше?» – «Да нет, перевели и все». Стала ходить я к мужу. Вставать он не мог, сил совсем не было. Поила молочком с медом. У меня была уверенность, что Господь не оставит его, совершит это чудо, поставит его на ноги, и что все это нужно для укрепления его веры. Родственникам я про его состояние не говорила. Ни его маме, ни своей. И получилось так, что на три дня о моем муже просто-напросто забыли. Кормлю я своего больного, как сказала матушка, ухаживаю, священника пригласила, он его исповедовал, причастил. На утро четвертого дня медицинский обход. Заведующий отделением увидел моего мужа и спрашивает: «А это у нас кто?» Ему ответили. На его лице было такое… «Как?! Тяжелый больной и чтобы к нему в палату никто не заходил?!» Он сам перепугался: «Срочно, немедленно анализ крови. Такая кровопотеря, а про него забыли?! Срочно надо искать кровь! У него же состояние критическое!» Устроил там разгон по первое число. Потом ко мне: «Вы что же ходили и ухаживали за ним?» – «Да. Делала все, что могла». Врач не успокаивается: «Он что-то ел?» – «Теплое молочко и мед». Это его совсем выбило из себя – он никак не мог подумать, что в таком состоянии можно еще что-то и принимать. Я добавила: «Захотел яичка, давала ему, варила в смяточку». – «И… съел, и ВСЕ… нормально?!» – «Да. Я за всем следила». Крайне удивлен тогда был доктор.
