Вот такое приключение было с моим дедушкой. Он, конечно, тут же собрался и вместе с семьей переехал в столицу, где жил в Аничковом дворце под покровительством графов Шереметьевых. Так сложилось, что Шереметьевы покровительствовали нашей семье еще с тех времен, когда прапрадедушка мой, отец Иоанн, лишился своей супруги Екатерины и принял в Киево-Печерской лавре постриг с именем Иннокентий и был хиротонисан в сан епископа Иркутского. Тогда заботу о детях его приняли благодетельные графы Шереметьевы. Но не думайте, что, живя под покровительством самой Императрицы и богатых графов, мой дедушка сам жил в роскоши. Да, было у него на его большую семью одиннадцать комнат, была прислуга, но никогда он не стремился к богатству. Когда умер его отец, протоиерей Гавриил, которому еще от святителя Иннокентия досталось наследство 600 тысяч в золотых монетах, то все это богатство, все до единой копеечки, пожертвовал он в Александро-Невскую лавру. Почему именно туда? Дедушка знал, что святитель Иннокентий, в Петербург, очень любил служить в Александро-Невской лавре. И его сын Гавриил, бывая в Петербурге, обязательно там же служил.
Мама рассказывала мне, что когда дедушка служил во время войны в Кашине, по его призыву прихожане церкви собрали средства на постройку танка, много пожертвований отправляли на фронт. Скончался дедушка отец Иоанн в 1947 году, в возрасте 93 лет. "Перед смертью он обратился ко мне, – рассказывала бабушка Аня, – читай мне Евангелие". Она стала читать. Потом, прервав чтение, спросила: "Ты меня слышишь?" – "Слышу". И так несколько раз. А потом он не ответил. Она к нему, а рука уже холодная. Ко Господу уходил без мук и страданий. Господь такой хорошей смертью награждает праведников».
Отец
А некоторых Он награждает еще лучшей смертью – мученической. Продолжая рассказ архимандрита Иннокентия, можно упомянуть, что такой смертью погибли его отец и дядя. Бесследно сгинули на Соловках. Семью Вениаминовых арестовали, когда Ростиславу (Славику – будущему архимандриту Иннокентию) было 14 лет. Мать его – красавица, умница, княжеских кровей – до самой смерти не могла забыть того страшного времени. Не сказала ни словечка о том, что с ней делали там, в застенках, отчего навсегда исчезла радость с ее лица. В бывшей кирхе на окраине Астрахани устроили детский приемник-распределитель, куда до купола, как сельдей в бочку, набили «вражье семя». Слева девочки, справа мальчики. Койки в пять ярусов. Слава дерзил надзирателям. Его отправляли в карцер. Есть давали селедку. Пить не давали. Так часов по 15 кряду. Ни сесть, ни встать – коленки упираются в стену. Колодец.
