Кямал вошел в номер. "Уцененный Омар Шериф", - подумала Анна. Что-то в нем было и чего-то явно не хватало.
Анна не стала анализировать, что в нем было, а чего не хватало. У нее в распоряжении только пятнадцать минут.
Анна передала конфеты. На этом ее миссия заканчивалась. Кямал мог уходить, но ему было неудобно уйти вот так, сразу.
- Может, нужна машина, поехать туда-сюда? Может, покушать шашлык, зелень-мелень? - спросил он.
- Спасибо. Конференция имеет свой транспорт.
- Как? - Кямал напряг лоб.
- У нас проходит конференция кардиологов, - объяснила Анна.
При слове "кардиологов" Кямал напрягся. Этот термин он, к сожалению, знал очень хорошо.
- А можно моего сына показать? - спросил Кямал, и его лицо мгновенно осунулось. Глаза стали голодными. Сын - вот его непреходящий душевный голод. Перед Анной стоял совершенно другой человек.
- У вас есть на руках история болезни? - спросила Анна.
- Все есть, - ответил Кямал.
- Приводите его сегодня к двенадцати, - велела Анна. - До обеда можно будет организовать консилиум. Это будет частью конференции.
Кямал достал из кармана ручку и записал адрес на коробке конфет "Моцарт". Ему было не до конфет, не до Ирины. Прошлое не имело никакого значения. Он стоял на стыке судьбы. Из этой точки судьба могла пойти вправо и влево.
Анна все понимала и не задавала лишних вопросов.
Кямал явился вовремя, как аристократ. Рядом с ним стоял его сын, серьезный, красивый мальчик. Его красота была не южной, рвущейся в глаза, а более спокойной. Глаза - серые, волосы - темно-русые, синюшные губы выдавали тяжелую сердечную недостаточность.
Его осмотрели детские кардиологи, профессор из Манилы и Карнаухов из Москвы. Состоялся консилиум. Каждый высказал свою точку зрения.
Мнения совпали: необходима операция. Время работает против ребенка. От постоянной кислородной недостаточности начинают страдать другие органы.
Еще пять лет назад такие дети считались обреченными. Но сейчас этот порок умеют устранять.
- Мы поставим вас на очередь, - сказал Карнаухов. - И вы приедете в Москву.
- А длинная очередь? - спросил Кямал.
- Примерно полгода.
- А почему так долго?
- Потому, что больных много, а больница одна, - объяснила Анна.
- А где лучше, в Америке или у нас? - поинтересовался Кямал.
- В Америке дороже.
- Сколько? - уточнил Кямал.
Анна перевела вопрос на английский. Участники консилиума понимающе закивали. Назвали цену.
Анна перевела.
Брови Кямала приподнялись. Выражение лица стало дураковатое. Было очевидно, что для него названная сумма - понятие астрономическое.
