- Да, ищейки Порта нашли большой купол, - продолжил Свени. - Но им так и не удалось отыскать малый, пилотский. Папа взорвал соединительный тоннель еще до их посадки. Сам он погиб под оползнем. Когда это случилось, я, конечно, был еще клеткой в пробирке.
- М-да-а... - задумчиво произнес Рулман. - Помню, мы засекли приборами корабля взрыв перед самым стартом. Но мы решили, что рейдеры Порта начали обстрел, хотя это и не ожидалось. Они ведь не разрушили большую лабораторию?
- Нет, - согласился Свени. Это Рулману было известно и так переговоры между землянами и Луной должны были приниматься даже здесь. Пусть случайная и неполная, но все же информация у них имелась. Несколько линий внутренней связи уцелело, и мама часто слушала, что там происходит. И я тоже, когда достаточно подрос. Именно таким образом мы и узнали, что колония на Ганимеде еще существует и до сих пор не разбомблена.
- Но где вы брали энергию?
- В основном от собственной стронциевой батареи. Все было надежно экранировано, и полицейские не смогли засечь посторонние поля. Когда батарея начала садиться, мы тайно подключились к основной энергетической линии Порта. Вначале мы брали понемногу, но потом, когда осмелели, забирали все больше и больше. - Он пожал плечами. - Но они все равно бы нас обнаружили - раньше или позже. Так в конце концов и случилось.
Рулман молчал, и Свени догадался, что его собеседник производит в уме несложный подсчет: сравнивает возраст Свени с 25-летним периодом полураспада стронция и с хронологией адаптантов Ганимеда. Цифры, конечно, отлично совпадали. Легенда, которой его снабдили, учитывала мельчайшие детали, вроде этой.
- И все-таки, если возвратиться к этому эпизоду столько лет спустя, все равно это поразительно, - сказал Рулман. - При всем моем уважении к вашим словам, мистер Свени, в это трудно поверить. Чтобы Ширли Леверо смогла пережить такие испытания - и совершенно одна, не считая ребенка, к которому она даже не могла прикоснуться рукой, а не манипулятором, с которым обращаться менее удобно, чем с атомным реактором. Я помню ее бледная, всегда немного унылая женщина. Роберт был связан с проектом, и она постоянно попадалась мне на глаза... - он нахмурился, вспоминая. Она всегда повторяла: "Это дело Роберта". И иначе к проекту не относилась. Он ее не касался.
- Ее ДЕЛОМ был я, - спокойно сказал Свени. Полицейские Порта пытались научить его изображать в голосе горечь и тоску, когда он говорил о матери, но ему так и не удалось воспроизвести нужные интонации. Но он обнаружил, что если протарабанить слоги почти подряд, проглатывая окончания, это произведет нужный эффект.
