"Ник, ты проснулся?" мягко сказал ее голос.
«Халин», - сказал я. "Что ты здесь делаешь?" Она вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Она села на край широкой кровати, и мягкий лунный свет через окно осветил углы ее лица. Глаза ее были черными, бездонными ямками, каждая из которых ярко освещалась.
«Я пришла к тебе, Ник, - сказала она. «Написано, что девушка отдаст себя тому, кого выбрала».
«Халин», - сказал я, кладя руки на ее маленькие плечи. «Я думал, ты поняла. Я пришел к тебе, чтобы тебе не пришлось никому отдавать себя».
«Я понимаю», - мягко сказала она. «Я знаю, что ты сделал это для меня».
«Тогда тебе нет необходимости здесь находиться», - сказал я. «Тебе не нужно продолжать это со мной».
«Но также написано, что девушку переполняет желание иметь мужчину, которого она выбрала», - ответила Халин. «И это тоже правда».
Я нахмурился. - "Это так с тобой, Халин?" Она не ответила. Вместо этого она низко наклонилась, и одним быстрым движением объемное платье было отброшено, и я увидел существо столь совершенной формы, такое деликатно чувственное, подобное драгоценному камню во всех аспектах, что было чрезвычайно волнующим. Она сидела прямо, ее спина изгибалась красивой аркой, ее груди были направлены вверх, полные и округлые под сосками и изгибались с идеальной симметрией крошечным выступающим вершинам. Ее стройные ноги были красиво сформированы, а бедра плавно округлены. Она подошла ближе к меховому одеялу, положив руки мне на плечи.
«Это так, Ник», - выдохнула она, и я почувствовал, как маленькое тело задрожало. Она толкнула меня обратно на кровать и начала прикрывать мое тело губами, мягко, горячо дыша на мою кожу, легонько двигаясь вниз по груди, поперек живота, вниз, вниз, вниз с прикосновением, нежным, как крыло бабочки. . Она послала через меня безумие желания, и я почувствовал, как мое тело отвечает. Я перекатил ее на меховое одеяло и позволил своим рукам ласкать два маленьких красиво остроконечных выступа ее груди. Она тихонько застонала, и ее ноги обняли меня за талию. Я почувствовал, как ее руки сжались вокруг меня, и внезапно вся мягкая нежность уступила место огромному, всепоглощающему голоду. За ее хрупким телом скрывалась фантастическая жилистая сила, сила натяжения, которой соответствовала ее выносливость. Только позже той ночью, размышляя, я вспомнил, как она с такой легкостью продвигалась через коварные и извилистые горы.
«Я твоя, Ник», - выдохнула она. "Я вся твой." Она вышла из-под меня, ослабив крепкую хватку ног, и повернулась, чтобы поднести больше себя к моим губам. Ее собственный рот был лихорадочным, голодным животным, жаждущим моего прикосновения. Я нашел ее под собой, верхом на моих бедрах, томящейся на моем лице, все это было сделано плавными движениями грации и легкости. Она могла скользить своим телом внутрь, наружу и поперек с непринужденной красотой змеи, а ее губы и язык непрестанно пели гимн Приапу. Я позволил своим губам коснуться идеальных кончиков ее груди, и я почувствовал, как они пульсируют от прикосновения. Халин нежно шевельнула грудью, прижимая ее к моим губам. Затем она прижала их так сильно, что я боялся, что причиню ей боль, и ее руки обвились вокруг моей головы, крепко прижимая к себе. Она резко отстранилась и упала, выгнувшись назад на кровати, приподняв бедра вверх, чтобы я мог их взять, и снова она стала такой же, какой была во время ритуала, лихорадочно пульсируя от желания. Я подошел к ней, и она с тихим стоном перевела дыхание. Я медленно двигался в ритме с ее телом, пока ее маленькие, тонкие ножки обвились вокруг моей талии, она вздрогнула в мгновение ока, раскинув руки на кровати, зарывшись руками в одеяло. Она оставалась в таком состоянии надолго, погруженная в удовольствие-боль своего оргазма, не желая выпускать даже бесконечно малый момент восторга. Когда, наконец, ее тело обмякло, и она упала обратно на кровать, она прижала мою голову к своей груди, удерживая меня там почти так, как мать держит ребенка.
