Девушка мотнула головой.
– Нет… Нет, я… – она замолчала и быстро добавила: – Не умею.
Брови Марка помимо воли взметнулись кверху.
Не умеет помогать раскатывать презерватив? Девочка, какие партнеры у тебя были до него?
В голове Марка промелькнула мысль: уж не девственница ли она? Но он сразу откинул её прочь. Слишком нереально. И… слишком знакомо. Судьба не может настолько не любить его, чтобы посмеяться в лицо подобным образом.
Отточенным движением раскатал презерватив на члене, что подрагивал от нетерпения. К тому же, незнакомка продолжала ждать его с разведенными ногами. Как он развел, оставил – так и лежала.
Лишь за ним наблюдала, хотя что она могла видеть в темноте?
Его оскал?
Он лег на партнершу, расставив руки по ширине плеч. Подался вперед. Ещё… Но девочка заерзала, словно пыталась выбраться из-под него. Вот тут у Марка уже оскал появился настоящий.
Тяжело дыша, молодой мужчина замер и выдохнул сквозь плотно сжатые губы:
– Передумала?
Он не был уверен, что сдаст назад и сможет остановиться. Грудь распирало от убийственного коктейля, где страсть смешалась с вновь поднявшейся яростью. Ему не нравилось, что с ним играют. А с ним снова играли – именно так и никак не иначе он воспринимал происходящее. Его потряхивало от нетерпения, на лбу выступила испарина.
Он убьет Марту, если сейчас эта барышня включит заднюю.
– Нет… Конечно же, нет…
Она позволила лечь между бедер и войти.
Марк входил плавно, хотя потребность была иной.
Он уже понимал, что партнерша будет узкой, и всё же тягучее ощущение тесноты пронеслась по нутру, задевая и подхлестывая к дальнейшим активным действиям.
Она задышала часто-часто.
И впервые дотронулась до него.
Вцепилась в плечи, выпуская ноготки под кожу. Первым порывом Марка было оборвать её, рыкнуть, сказав, чтобы была осторожнее. Он терпеть не мог, когда оставляли следы.
Но тут… промолчал, лишь двинулся глубже, точно в небольшую отместку.
– Ах…
Да твою ж… Как узко. Горячо. Крышесносно.
Даже через презерватив он чувствовал её необычайно ярко. Она замерла, привыкая к нему. Подалась, прижалась.
И лицо близко-близко оказалось. А рассмотреть – никак. Марк даже зрение напряг, но уловил лишь общие черты.
Ругнувшись про себя и послав всё к черту, задвигался уже более яростно. Толчок и ещё толчок.
– Тише… Тише, пожалуйста.
– Тише?
Он мотнул головой, словно бык, не понимая, что от него хотят. Сердце грохотало в груди, оглушая.
– Медленнее, вернее, – её легкое дыхание касалось его шеи, и он не устоял.
