— Да, — прохрипела она. Ей не понравилось это зрелище… потому что ей это слишком нравилось. Твою мать. — Зачем тебе знать о наших армиях? Потому что ваши армии планируют широкомасштабное вторжение? Ну, вы должны посмотреть небольшой документальный фильм под названием «День Независимости», чтобы узнать, что происходит, когда наша планета находится под угрозой.
— Если эти вооруженные силы попытаются остановить нашу войну, Высший совет направит пропорциональное количество Наблюдателей. Поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь, чтобы сюда прислали отряд Наблюдателей.
Высший Совет. Наблюдатели. Великая война. Это слишком!
Словно почувствовав ее растущее напряжение, он снова протянул руку и нежно провел костяшками пальцев по ее подбородку. Вейл прижалась к нему, в поисках утешения и тепла.
«Что ты делаешь? Стой!» Она резко выпрямилась. Сейчас имело значение только одно.
— Говори правду. Будет ли вторжение?
Нокс сделал паузу ровно настолько, чтобы повысить уровень ее стресса.
— Пока ваши правительства ведут себя хорошо, никто из других миров не ступит на вашу землю, пока не закончится война… и меня не коронуют победителем.
Чем дольше Нокс вглядывался в Вейл, вдыхая ее сочный сладостный аромат, тем больше он чувствовал себя не в своей тарелке. Он был тверд, его член словно выковали из стали. Ну конечно. Мужское сознание вцепилось в его внутренности, потребность попробовать пленницу почти захлестнула его, желание испытать поцелуй, его первый поцелуй, мучительно искушало.
«Я вижу… Я беру».
«Должен сопротивляться!» Мужчины теряли голову рядом с женщинами… во всех смыслах слова. И Ноксу не нужно знать, действительно ли Вейл так восхитительна на вкус, как он себе представлял. Он мог угадать ответ: она была вкуснее.
Победа зависела от его способности противостоять желанию ее поцеловать. Но он мог делать с ней и другие вещи…
Ему нужно было заняться с ней другими вещами. Но каждый раз, когда он поддавался желанию прикоснуться к ней, она принимала его в одну минуту и отвергала в следующую. Раскаленное добела и ледяное обхождение сводило с ума.
— Я собираюсь прикоснуться к тебе, — сказал он ей, объявляя о своем намерении, надеясь ее подготовить. Ни удивления, ни ледяной реакции. Наверное.
— Зачем? — прохрипела она дрожа. От предвкушения?
— Потому что я этого хочу. — «Потому что должен». — Потому что не могу этого не сделать.
Она сглотнула, ее защита… рушится? Он медленно протянул руку, предоставляя ей возможность отойти подальше…
