— Ну и правильно говорит, — с прохладой в голосе произносит она, я замечаю, как изменяется ее настроение. Губы сжаты в тонкую линию, хмурится, думая о чем-то своём несколько мгновений. — Зачем тебе ребенок от неизвестного мужика? У тебя вон впереди какое будущее вырисовывается, только жизнь себе поломаешь этой беременностью, — жестко рубит с плеча Таня.
— Не знаю, Тань. Страшно мне. Вдруг пожалею потом?
— Я ж не жалею? — И быстро, пока я не успеваю среагировать на ее внезапное признание, добавляет: — Да-да, и не смотри на меня так. Помнишь Женю? Ну, бармена этого?
Я утвердительно киваю. У них с Таней был короткий роман года четыре назад. Но… при чем тут он?
— Ну мы с ним разочек встретились, парень что надо, но у него даже квартиры нет своей. А тут мой Леша как раз на горизонте нарисовался. И куда мне ребенка? В его съемную однушку в хрущевке? Вот я и… ну, ты поняла. И не жалею. Ни разу, — хмыкает она, с вызовом смотря мне в глаза.
Я растерянно сморю[n4] на Таню. Мы всем всегда делимся, но почему она ничего не сказала об этом? Как она пережила это сама? Почему не обратилась ко мне за поддержкой?
— А это больно? — выдавливаю из себя, не зная, что казать.
— Нет. Главное — не затягивай. Вот завтра и запишись.
Я отвожу взгляд в сторону. Может, она права?
Мы сидим до поздней ночи, болтаем о всяких мелочах, время от времени касаемся темы моей беременности, и решительный настрой Тани передается и мне. Да, она права. Завтра же со всем и разберусь.
Но утром не нахожу в себе смелости. Утром все играет совсем другими красками и я снова впадаю в хандру. Один раз все же записываюсь на процедуру. И не прихожу. В последний момент сворачиваю в другую от клиники сторону и впервые за долгое время позволяю себе съесть кусок торта и мороженное. Сладкого хочется нестерпимо. Наверное, это беременность сказывается. Такими темпами превращусь в настоящую корову.
Это злит.
Чертовски.
А еще не удержалась и зашла снова на страницу Дани. У него новое фото. С девушкой. И это распалило во мне такую лютую ненависть, которую я в жизни еще не ощущала внутри себя.
Во вторник мне звонят из агентства, сообщают, что отправили на электронную почту билеты до Парижа, и я возвращаюсь в реальность. Понимаю, что ребёнка оставить не могу. Принимаю решение мгновенно. Да, жестокое, но я абсолютно не чувствую себя в роли матери, понятия не имею, что буду делать с этим ребёнком, да и не питаю к нему никакой любви.
В клинику приезжаю на такси, потому что не знаю, смогу ли после процедуры сесть за руль и доехать до дома. Дотянула до шестой недели. Дура. Чего ждала, спрашивается? Вдруг последствия будут?
