Нос разъедает от запаха препаратов. Больничные белые стены давят. Я до последнего надеялся что медекаментозное лечение поможет, но ни черта. Врачи настаивали на госпитализации еще месяц назад, но я все тянул. Не мог решить как поступить с Милой. Хотел ещё хоть один день прожить нормальной жизнью, но все было мало и дни в недели переросли.
Говорить ей о своей болезни я не собирался. Не хочу видеть ее полный сочувствия взгляд. Не хочу чтобы она застала меня таким: беспомощным, больным. Шансы на выздоровления хорошие, но болезнь моя коварная штука. То ремиссия, то рецидив.
Без Милы жизнь невыносима. Все еще помню ее глаза, когда выставил за дверь. Полные разочарования, немой мольбы и неверия. А еще она сказала что любит меня. Невольно улыбаюсь, вспоминая об этом.
Дверь в палату открывается. Наверное, утренний обход. Я медленно поворачиваю голову в бок и глаза расширяются от неверия.
— Мила? — голос не слушает меня. Получается непонятное карканье. А в голове сотни вопросов. И главный: какого хрена она здесь делает? Кто тот смертник, который ослушался меня и все ей рассказал?
Наши взгляды встречаются и меня заполняет волна тепла. Решетникова несмело проходит в палату. Моргает своими огромными глазищами. Сканирует меня взглядом. Выглядит уставшей, словно всю ночь не спала. Топяется на месте, кусает губы. Ладонью поглаживает выпирающий животик.
— Дань, — жалобно и с надломом. А потом бросается ко мне. Обнимает и плачет. Навзрыд. Громко. Разрывает мне душу на клочья этими звуками.
— Мила, солнышко, ну чего ты? Все хорошо будет. Тебе нельзя волноваться, — глажу ее по волосам, в попытке успокоить, а у самого ком поперек горла стоит и говорить с трудом могу.
Эмоции переполняют меня, бьют через край. Воздуха недостаточно. Я задыхаюсь.
Мила все плачет, ухватившись за мою руку так, словно я прямо сейчас умереть собрался, а я не знаю что делать. Хочется убить Сережу, не удержал языка за зубами, но и в то же время хочется его поблагодарить. Он сделал то, что я и не смог.
Признаться в своей слабости.
— Данечка, как же так? Почему? Почему не сказал мне, миленький? — Она поднимает на меня свой взгляд, а я в нем тону. — Исхудал совсем. Бледный. Все же хорошо будет, правда? Скажи что все будет хорошо, прошу. Я же не смогу без тебя. Мне только ты нужен, Даня. Можешь даже еще раз из дома меня выставить. Только борись, прошу. Нашей девочке нужен отец. Самый лучший в мире.
Мила долго не успокаивается. Заливает слезами все одеяло. Потом придвигает стул к моей постели и садится рядом со стаканом воды в руке. Икает. Смотрит на меня красными глазами. Я на нее. Молчим. Просто переплетаем пальцы на руках и наслаждаемся долгожданным воссоединением. Я начинаю боятся что это лишь сон.
